Золушка и ее команда

– Знаю, – в улыбке принцессы промелькнула грустинка. – Хочу просто пройтись по улице, Григо… Да и от пива бы не отказалась!

– Сбежим? – понимающе улыбнулся тот.

– Когда? – оживилась Бруни.

– Сразу как приедем. Выйдем из кареты и… свернём не туда!

В его глазах полыхнуло драконьим огнём, хотя облизнулся секретарь совершенно по-кошачьи:

– Интересно, что сегодня приготовили на ужин мастер Пип и Питер?

* * *

Дикрай Денеш Охотник Мглы кружил по комнате рю Воронна, будто запертый в клетку зверь.

– Я клянусь тебе, что слышал в своей голове голос Дробуша Вырвиглота! Клянусь! Почему ты не веришь мне?

– Верю, Рай, – устало поморщился Ягорай, – но здесь, в Лималле, действует какая-то магическая завеса, отсекающая его от остального мира. Ты не должен был слышать ничего такого… Мне не нравится это место, и чем дальше, тем больше!

Оборотень резко остановился.

– Ты что-то почувствовал, Яго? Предвидение?

– Слава Индари, нет! – качнул головой тот. – Это обычная интуиция, которая говорит мне, что, несмотря на всю красоту, этот мир – с гнильцой. Но я пока не понимаю, в чем тут дело!

– Здесь все лгут, – вдруг сказал молчавший доселе мастер Йожевиж, устроившийся в кресле у камина с трубочкой в руках, – даже та девчонка, с которой мы славно пили нашу родимую самогонку, о чём-то умалчивает!

– Вы с ней только пили? – прищурился на него Дикрай.

Йожевиж смутился, пошёл пятнами.

Рю Воронн молча покачал головой.

– Ещё пели, – признался гном. – Наши старые песни – новых она, понятное дело, не знает, наверное, давно не бывала на родине!

– А откуда она родом? – заинтересовался Ягорай. – Из Синих гор или с Серой скалы?

– Да я как-то не спросил… – растерялся Йож.

– Пили они, – сердито фыркнул оборотень, – и пели… Между прочим, ты, мой длиннобородый друг, собрался летом жениться!

Почтенный мастер хрюкнул и ничего не сказал.

– И не смотри на меня так! – добавил Дикрай. – Я – свободный самец, кого хочу, того и покрываю!

– Ну и каковы они? – спросил рю Воронн. – Покрытые?

– О-о! – закатил глаза Дикрай. – Правда, на мой взгляд, фарги всё же более раскрепощены в постели. Эти меня даже не укусили ни разу!

– Ну-у, это никуда не годится! – поддел обиженный Йожевиж и посмотрел на Ягорая: – А с твоей что?

– С моей? – удивился тот.

– Ну, с этой… от которой мысли улетучиваются и дыхание в горле застывает!

Рю Воронн сердито передёрнул плечами.

– Ничего!

– Мы ждали другого! – мурлыкнул Дикрай.

– Они тоже ждут другого, – хмыкнул Йожевиж, – но наш Яго непреклонен, в смысле неукладаем! Только вот надолго ли тебя хватит, друг мой? Я неспроста спрашиваю: мы все знаем, что им нужно от нас, и пока они это не получили – мы в безопасности! Однако если…

– Никаких если! – отрезал Ягорай. – Ничего они не получат! Пусть хоть все эльфийские девственницы станут обнажёнными плясать вокруг – у меня нет того, что им нужно!

– А я бы не отказался… – мечтательно вздохнул Дикрай.

– А если бы было? – уточнил гном и неодобрительно взглянул на оборотня: – Кошак, он и есть кошак!

– А если б было… – начал Яго и осёкся.

На пороге стояла Аргониэль, и свет из коридора прошивал фигуру, делая её платье практически невидимым.

Дикрай шумно выдохнул. Йожевиж заёрзал в кресле, подавившись дымком из трубки.

– Идём, человек, – улыбнулась эльфийка, входя. – Я обещала тебе прогулку!

Когда Яго, двигаясь будто под гипнозом, вышел, оставшиеся переглянулись.

– Замирает… – мечтательно вздохнул гном.

Оборотень укоризненно покачал головой.

– Наоборот, шевелится!

* * *

Разместили членов бригады по-царски. Поначалу каждому собирались выделить отдельные покои, но и женская часть группы, и мужская в один голос воспротивились. В результате всех распределили по двое – сестёр-рубак, Виньо и Таришу, Гроя и Варгаса и, как водится, Виту и Дробуша. Переживания последних дней сделали своё дело – компания отказалась от ужина, променяв его на чистоту и мягкость эльфийских перин. Даже тролль уснул моментально, хотя, казалось бы, тролли особого уважения ко сну не испытывали.

Тариша Виден проснулась среди ночи. Она точно знала время – оборотни отлично ощущали дневные и ночные переходы в сутках. На родине, в Весеречье, этот час – последний час до рассвета – называли часом Полярного Волка. Разбудило фаргу нечто неслышимое и неощущаемое, и, проснувшись, она какое-то время лежала, пытаясь понять, что происходит. Странное дело – она слышала, как жучок-древоточец пилит засохшую ветку мэллорна, как бежит мышка между моховыми наростами в коридоре, но абсолютно не слышала обитателей цитадели, которыми та должна была кишмя кишеть. Но вот это… пришедшее извне… неназываемое… тревожило.

Тариша встала – спала по привычке в одежде. Натянула мягкие охотничьи сапожки – в таких было сподручно ходить без шума и бежать на долгие расстояния. С умилением посмотрела на сопящую во сне Виньовинью и выскользнула из комнаты. Заблудиться в незнакомом месте не боялся ни один оборотень – коли существовал хотя бы единственный след, а он всегда существовал: свой собственный, всегда можно было вернуться туда, откуда пришёл!