Золушка и ее команда

Чаща становилась гуще, воздух – тяжелее, слаще. У Яго начала кружиться голова, и зрение «поплыло», заставляя искривляться прямые, как свечи, древесные стволы, зеленовато дымиться землю… Ему показалось, что он ушёл в сон и не вернулся. Мелькнула мысль: а что, если их убили там, в «Драной кошке»? И его, и Рая, и Йожа? А всё вокруг, включая эльфийку, – плод его сознания, растворяющегося в Вечности? От подобных мыслей ему стало не по себе, поэтому Ягорай применил уже испытанное не раз средство – вспомнил Виту в своих руках. Тепло и аромат её бархатной кожи, шёлк волос, которые так приятно было пропускать сквозь пальцы, наматывать на ладонь, мягкость и податливость алых губ… Интересно, станет ли она когда-нибудь целовать его так же жадно, как он её? Яго усмехнулся. Девчонка сопливая! Боится целоваться по-настоящему, не сдерживая себя! Ничего, если Индари будет милостива к нему, он всему научит свою суженую. Ведь ему жить с ней в болезни и горести, в печали и радости и до тех пор, пока смерть не разлучит их!

На этой вполне реалистичной мысли он едва не налетел на резко остановившуюся Аргониэль. На миг коснулся грудью её спины, ощутил тут же прижавшуюся к нему округлую тугую попку. Взглянул на эльфийку с недоумением – а ты кто такая? В её голубых, с поволокой глазах мелькнула ярость. Однако она улыбнулась, прижала палец к губам и скрылась в зарослях, будто растворилась.

Рю Воронн осторожно шагнул следом – не хотел снова толкнуть девушку, давая ей повод прижаться. Игра, вначале опалившая его, будто огнём, начинала раздражать. Он всегда был своеволен, как отец ни пытался выбить это из него. Но пытаться сломить – худший способ заставить его сделать что-либо, а эльфийка, хоть и стелила мягко, к цели сделать Яго своим шла уверенно и жёстко. Что ж, теперь она будет играть по его правилам!

Под ногами оказался обрыв. Правее шумел, падая с высоты, водопад, разбивался на седые пряди. Внизу лежало круглое, прозрачное до боли в глазах озеро, в котором был виден каждый камень, каждая рябь белого песка на дне. А на другом берегу шумно пил, наклоняя гривастую голову к воде… белоснежный сияющий конь со смешным коротким хвостом и длинным тонким рогом на лбу.

– Едино… – ахнул Яго, однако узкая ладонь надёжно запечатала его губы.

Кожа Арго была шелковистой и пахла ягодами.

Зверь прянул ушами, укоризненно посмотрел на другой берег, но увидел только качающиеся ветви – эльфийка вовремя утянула спутника в заросли.

Долго и неподвижно они следили, как напивается главный мифический символ Тикрея. Как трогает воду копытом цвета старого золота, как следит за кругами, бегущими от него по воде. Как после пасётся на лужайке на берегу, мягкими губами срывая самые верхушки травинок и цветочные бутоны. В каждом движении белоснежного животного, в тусклом блеске золотого рога, в том, как струилась подобная облаку грива, сквозила древность, не имеющая никакого отношения к годам и столетиям. Это была сама молодость мира, предстающая перед безмолвными зрителями, вызывающая восторг и поклонение в их глазах.

Когда единорог, взбрыкнув напоследок, скрылся в лесном сумраке, Ягорай выдохнул, поняв, что почти не дышал всё это время. Мелькнула мысль: после увиденного не жалко и умереть, если придётся. Ведь тот, кто видел единорога, – видел всё!

– О чём ты думаешь? – с интересом спросила Аргониэль. – У тебя такое странное выражение лица…

Ягорай усмехнулся.

– Думаю, о том, что единорог – это точка, которой вполне можно закончить предложение. Точнее, восклицательный знак!

– Я не понимаю, – жалобно протянула эльфийка.

– Конечно, не понимаешь, – покачал он головой без раздражения, просто констатируя факт, – ведь вам, эльфам, боязнь смерти неведома.

Сказал и сам поразился реакции: в её глазах заметался страх. Будто увидел совсем другую Аргониэль – отчаявшуюся, измученную чем-то, чему он не мог найти названия. Разговаривая с кем-нибудь другим, он решил бы, что собеседник боится смерти, боится до ужаса, до холодного пота по ночам, до срывающегося в галоп сердца. Но Арго была эльфийкой!

Миг – и она закрылась, в прекрасных глазах появилось прежнее бездумное выражение, нежные пальцы пробежали по тонкому пояску платья, расстёгивая его. Спустя мгновение Арго стояла перед рю Воронном обнажённая и лукаво улыбалась. В это мгновение и Индари показалась бы не такой красивой, как она!

– Догони меня! – крикнула она и прыгнула вниз.

Идеальной стрелой вошла в воду, оказавшись у самого дна, перевернулась на спину. Вокруг затанцевали серебристые пузырьки воздуха, и золотистые рыбёшки ныряли в колышущемся тумане её лунных волос, сновали между длинными ногами, вдоль рук, раскинутых крестом.

Несколько минут Ягорай смотрел на неё, затем начал раздеваться. Знала бы Аргониэль этот тёмный страшный взгляд – поспешила бы доплыть до другого берега и уйти следом за единорогом.

Но она не знала.

* * *

Его высочество Аркей со стоном потянулся и посмотрел в окно. И сильно удивился: там было темно!