Золушка и ее команда

После лёгкого перекуса – не было аппетита есть без мужа – Бруни распорядилась отнести в кабинет его величества завтрак для мужчин, подробно расписав меню, и отправилась к королевскому портному. Где-то в коридорах дворца слышались заливистый лай и свирепое хрюканье – это Саник Дорош и финки Коля играли в догонялки. Матушка улыбнулась забавным звукам и подумала, как хорошо было бы Оридане понести. Юной принцессе, оказавшейся на чужбине, требовались любовь и тепло, а кто любит сильнее, чем ребёнок – мать и мать – ребёнка? К сожалению, его высочество Колей официально становиться папой не спешил, что не мешало ему по-прежнему брюхатить фрейлин, прислугу и дворовых девок. С этим надо было что-то делать, но Бруни пока не считала себя настолько важной фигурой в королевском семействе, чтобы вмешиваться. Всё, что она могла, – тормошить гаракенскую принцессу, настаивая на её участии в благотворительности и тем самым спасая от тоски пустых покоев.

– Мой сладкий сахар! – провозгласил маленький мэтр, увидев входящую в его мастерскую принцессу. – Вы сегодня дивно хороши!

«Да что ж такое!» – возмутилась про себя Матушка, однако вслух лишь пожелала добрых улыбок и тёплых объятий, ибо спорить с творческой личностью мастера было себе дороже, о чём знали все без исключения обитатели дворца.

– Сегодня у нас примерка платья для Весеннего бала, – беря её за руку и подводя к примерочному пуфику, сообщил Артазель.

– А когда этот бал? – нахмурилась Бруни.

Даты увеселительных мероприятий вылетали у неё из головы сразу, как только туда попадали. То ли дело график поставок утеплителя для стен приюта!

– Точная дата никогда не бывает известна, – мастер помог ей подняться на пуфик, – всё зависит от почек!

– От почек? – удивилась Матушка.

– От того, когда они соизволят лопнуть, – уточнил Артазель. – Этот день и будет считаться первым днём весны для дворцовых обитателей. Весенний бал – волшебное событие, волшебнее разве только Ежегодный бал магического сообщества. Съезжается весь цвет общества, радикально меняется мода, открываются погреба, и на свет достаётся многолетнее вино – обязательно старше десяти лет! Но самое главное, менестрели слетаются, как бабочки на огонь! Для них даже арендуют несколько постоялых дворов за счёт короны. Они устраивают Большой поэтический турнир, на котором каждый желающий может спеть, сыграть или продекламировать стихи собственного сочинения. Один из внутренних дворов замка превращается в сказочный лабиринт, на перекрёстках которого менестрели и труверы соревнуются в искусстве. Поднимите руки…

– А? – опомнилась Бруни.

Слушать Артазеля для неё всегда было истинным наслаждением, так образно тот плёл свои речи.

– Хм… – пробормотал гном, делая примерку, – хм… Предстоит большая работа!

– В связи с балом? – уточнила Матушка.

Мастер Артазель внимательно посмотрел на неё. Тёмные глаза лукаво блестели из-под густых бровей.

– Я полагаю, вашему высочеству скоро потребуется новый гардероб, – тепло улыбнулся он, – а ещё я полагаю, вашему высочеству следует уточнить кое-что у мэтра Жужина. Спускайтесь, на сегодня всё!

И, рассыпаясь в комплиментах и хмыкая, королевский портной выставил принцессу за дверь. Растерявшаяся Бруни лишь успела спросить у него:

– А что именно мне следует уточнить у Ожина?

– Непременно, непременно уточните! – туманно ответил гном и захлопнул дверь перед её носом.

– Что случилось, ваше высочество? – спросила ожидавшая её в приёмной портного герцогиня рю Воронн, возглавлявшая стайку фрейлин – обязательную свиту принцессы. – Мэтр Артазель в своём репертуаре?

– Фирона, проводите меня к Жужину, – задумчиво сказала Матушка.

Маленький мастер однажды сказал ей: «Настоящая женщина никогда не будет стесняться троих: мужа, целителя и портного. Первый – её половинка. Странно что-то скрывать от части себя, не правда ли? Второй – залог здоровья её и детей. Третий – тот, кто поможет ей всегда оставаться самой собой и даже немного красивее!» Подобное скорее услышишь из уст какой-нибудь умудрённой опытом матроны, однако она услышала от гнома и поверила. Поэтому шла сейчас переходами дворца на нижний уровень донжона, в покои королевского целителя.

Ожин встретил их в клубах вонючего пара. Сквозь приоткрытую дверь в лабораторию видны были реторты с кипящими растворами и подозрительно зелёный огонь в жерле печи.

– Ваше высочество, чем могу помочь? – поинтересовался мэтр, торопливо смывая сажу с ладоней и лица в рукомойнике, находящемся в углу лаборатории.

Всё ещё пребывая в растерянности, Бруни передала ему слова мастера Артазеля.

– Вы позволите?

Целитель протянул к ней руки, повёл, не прикасаясь, по контуру тела. И вдруг, засмеявшись, с восхищением произнёс:

– Старый негодник, ну как он каждый раз узнаёт об этом раньше меня?!

* * *

Ласурская бригада, стоя за костяным помостом, на котором располагался королевский трон, смотрела, как передают эльфийскому посольству Аргониэль Ровинианиль Даирэа Кос Алкаслотль. Девушка казалась утомлённой, видимо, несмотря на комфортные условия пребывания в плену, спалось ей всё-таки плохо.