Золушка из Калифорнии

— Понимаешь, ткацкие фабрики будут выпускать ткани по моим эскизам.

— Отлично, — улыбнулся Мартин, радуясь ее энтузиазму, но не забывая глядеть на дорогу.

— Ты говоришь так небрежно! Неужели ты не понимаешь, как это важно? Раньше я мчалась на распродажи в поисках подходящих материалов, а чтобы получить нужные цветовые комбинации использовала аппликацию. А теперь… Отец был прав. Он говорил, что самые лучшие идеи дает природа. Вот поэтому я собралась за город в надежде подобрать интересные цветовые сочетания.

— Боюсь, ты разочаруешься. — Он поглядел на спутницу и нахмурился. — Тебе не кажется, что холмы сейчас унылы и бесцветны? Лето стоит засушливое, и то и дело вспыхивают лесные пожары.

— Знаешь, в это самое время мы как-то поехали на прогулку с отцом. Видишь ли, отец обожал резать по дереву, особенно птичек. В тот день он фотографировал птиц, а я собирала цветы и рисовала. Он подарил мне коробочку красок. Мы провели вместе целый день. — Патриция замолчала, воспоминания нахлынули на нее.

— Ты скучаешь по отцу? — Мартин потянулся к девушке и взял ее за руку. — Вы часто гуляли?

— Нет, это был один-единственный раз. Видишь ли, Ирен не любила выходить из дома, а папа всегда бывал очень занят. Но в тот раз он показал мне столько всего нового! Он тонко чувствовал красоту. Мы с папой провели вместе целый день — в первый и последний раз в моей жизни. — Голос девушки дрогнул, но не позволяя печальным мыслям взять вверх, она быстро добавила: — Зато я с папой часто играла в теннис. Мы выходили на корт с утра пораньше, иногда даже раза три в неделю.

Рано утром, до того, как Ирен встанет, отметил про себя Мартин. Девушка неохотно облекала в слова свои чувства, но модой психолог читал в ее душе, словно в раскрытой книге. Читал слово "одиночество". Он ласково пожал тонкие пальцы.

Oн не знал ее отца. Зато знал мать — самовлюбленную, вздорную женщину, настолько занятую собою, что о нуждах дочери та и не задумывалась. Неотразимая красавица Ирен… Способная околдовать и полностью подчинить себе мужчину, "тонко чувствующего красоту". На ребенка у этой пары почти не оставалось времени. У таких детей легко возникает комплекс неполноценности — из-за крохотного шрама или безобидных очков, из-за какого-нибудь ничтожного изъяна, который в глазах ребенка обретает огромное значение. Бедная заброшенная крошка!

— Поверни здесь, — нетерпеливо воскликнула Патриция. — Кажется, где-то здесь недавно был пожар.

Он покорно свернул на боковую дорогу и сразу же почувствовал резкий горьковатый запах давно потухшего пожара. Молодой человек проехал чуть дальше, и вот глазам его открылось место катастрофы. Странный и жуткий контраст составляло оно с окружающим миром. Вдалеке высились гордые сосны и кусты, зеленые и пышные, выжившие благодаря широким противопожарным просекам. А прямо перед ними раскинулась выжженная пустошь. Мартин не без грусти глядел на обугленные деревья. Эта земля мертва…

— Стой, стой! Смотри, вот он! Его-то я и ищу! — Он остановил машину, девушка спрыгнула на землю и побежала.

Молодой человек последовал за ней. Да, теперь и он разглядел па черном пепелище пламенеющие оранжевым картинки.

— Папа был прав! — воскликнула Патриция. — Он говорил, что его называют еще "цветком огня", потому что растение это первым появляется на опаленных проплешинах, оставленных лесным пожаром.

Мартин улыбнулся, так поэтически это прозвучало. А при взгляде на цветы и впрямь дух захватывало. Ослепительно- яркие, пробились они из мертвого пепла. Выжили!

— Дай-ка мои вещи! Ой, хоть бы получилось.

Девушка тотчас же принялась за работу, то и дело восторженно восклицая: "Ты видишь! Отец говорил, что в природе встречаются самые неожиданные комбинация цветов и оттенков. Ну кому бы в голову пришло сочетать лилово-пурпурный тон с огненно-оранжевым?"

Энтузиазм Патриции передался и молодому человеку: Мартин пригляделся к цветку повнимательнее. Длинные стебли с яркими соцветиями — оранжево-пурпурные вспышки на фоне узких блестящих листьев. Он уселся рядом с девушкой, завороженно наблюдая, как та смешивает краски и воду.

— Хочу получить именно этот оттенок — сказала она.

— Смешивая синюю краску с красной? — удивился он. — А теперь еще и белую!

И, хочешь — верь, хочешь — нет, получился пурпурный оттенок. Нет, все-таки лиловый, решил Мартин, когда художница добавила еще белил.

— Так? Или не так? — спрашивала девушка, пробуя краску на бумаге. — Я только схвачу нужный оттенок и форму растения. А узор доделаю дома.

Оживленная, радостная, поглощенная любимым делом, Патриция просто искрилась счастьем. Мартин вспомнил тот памятный вечер в мастерской: позабыв обо всем па свете, девушка драпировала тканью манекен. Уверенная в себе и в своих силах, расцветшая на пепелище одинокого детства, словно кипрей — цветок огня. Цветок, который он полюбил.