Золушка нового тысячелетия

   - Молчи и доверься моим опытным рукам! - послышалось в ответ, и муки красоты продолжились. Но на фазе попытки выщипать брови, Линка отобрала у сестры пинцет и сбежала в ванную, мотивируя тем, что смерть от утопления намного милосерднее, чем Евины пытки.

   - Неблагодарная! - тоном воспитательницы из Института благородных девиц возмутилась старшая, но отстала.

   День незаметно клонился к вечеру, близился час "Хэ". Стас звонил несколько раз, уточняя - а может все-таки приехать за ней, но девушка была непреклонна:

   - В половине восьмого в холле! - твердо оборвала она его речь.

   - Сурова ты, мать! - подмигнула Ева. - Правильно, нечего его расхолаживать, а то оглянуться не успеешь, как окажешься в парандже, беременная тройней.

   - Мамочки... Не надо мне такого счастья! Все, сексом будем заниматься на два презерватива!

   - Это, чтобы получился один ребеночек? Простая арифметика: 3-2=1, - пояснила старшая.

   - Тогда в акваланге! - отрезала Линка.

   Линка, утомленная наведением марафета, позевывала, сидя в кресле, пока Ева вила гнездо из её локонов. Прическа вообще была больной темой, потому что укладываться кудри не желали, а лакировать до состояния паркета, не хотелось.

   - Лучше сразу наголо побрей, чем выдергивать по волосинке! - зашипела Лина в ответ на особо болезненный рывок расчески.

   - А цветочек ты мне предлагаешь на "Момент" посадить или сразу гвоздиком прибить? - Ева повертела в руках шелковый гибрид лилии и орхидеи белого цвета. - Зачем он вообще нужен?

   - Это такая фишка Весеннего бала. На новогоднем сборище обязательно прикалывать к платью или прическе снежинку, - пояснила Линка.

   - Типа, символ непорочности? Ну-ну... Не вертись, сейчас лаком слегка сбрызну, чтобы хоть пару часов продержалась и будем платье одевать, а то через полчаса папа приедет.

   - Только не очень сильно, а то я их потом не раздеру, - попросила младшая, закрывая глаза и задержав дыхание.

   С платьем было немного труднее, потому что на подшивку подола Лина его так и не отнесла, и теперь вполне могла пропахать носом, наступив на край.

   - Значит так, будешь юбку при ходьбе немного приподнимать, а то ведь действительно навернешься ещё, - ворчала Ева, добавляя последние штрихи в виде янтарной подвески на шею и капельки духов на запястья. - Хоть туфли разносить ума хватило?

   - Обижаешь! Три дня по дому в них ходила. Правда, пару раз чуть шею себе не свернула, - призналась Линка, кивая на изящные лодочки на восьмисантиметровом каблуке. - Не привыкла я к такой обуви...

   - Начинай. Сколько можно скакать в балетках или кроссовках?! Ты же взрослый человек! А ведешь себя, как дитя малое. Что в тебе Матвеев нашел?..

   - И ты туда же!

   - А что, есть ещё сомневающиеся? - уточнила Ева.

   - Ага, одногруппница одна все тоже этому факту удивляется...

   - Это черная зависть! - категорично заявила она и, услышав бибиканье машины во дворе, высунулась в окно почти по пояс. - Давай, золушка, на выход - за тобой карета приехала.

   - Красавица! - вынес вердикт папа, осмотрев дочь со всех сторон. - А платья с вырезом поменьше не было? - он кивнул на Линкино декольте.

   - Все претензии к ней, - младшая сразу перевела стрелки на Еву. - Наряд она выбирала.

   - Нормально! - возмутилась та. - Я тут целый день красоту ей навожу, а потом ещё какие-то недовольства.

   - Что ты! Все супер! - пошла на попятный Лина. - Спасибо! - она порывисто обняла сестру. - Давайте выдвигаться на позиции, а то опоздаем.

   На выходе из подъезда вышла заминка - там раскинулась лужа, по глубине и размеру больше напоминающая небольшое озеро. В другой раз Линка бы с успехом преодолела её по кованому заборчику, отгораживающему клумбу, но на шпильках и в вечернем платье на такой подвиг не решилась.

   - И что мне делать? - вслух задалась она вопросом.

   - Сейчас все будет, - заверил отец, осторожно, стараясь не помять наряд, поднимая её на руки.

   - Эх, сразу детство вспомнилось, как ты нас на шее возил, изображая лошадку... - ударилась в воспоминания Лина.

   - Теперь на сидение на моей шее эксклюзивное право у вашей мамы. Уже скоро тридцать лет, как она там устроилась, - хмыкнул папа, скача через грязь игривым козликом. - Прошу! - он распахнул перед младшей дочерью дверь пассажирского сиденья. - Ты с нами? - это уже остановившейся рядом Еве.

   - Нет. Я по делам, а потом домой. Давай, систер, порази там всех красотой и изяществом манер, - она размашисто перекрестила Линку и поцеловала в лоб. - Если что - звони.

   - Угу. Ещё раз спасибо, что красоту навела.

   - Не за что. Хоть раз в жизни будешь похожа на женщину, а не на подростка, - резюмировала Ева и захлопнула за сестрой дверь автомобиля.

   Бал проводили в зале местной Филармонии. О том, что предстоит великосветская тусовка, кричали плакаты, развешанные в радиусе двух километров. Перед входом уже начал собирать празднично одетый народ. Молодые люди в смокингах и девушки в платьях разной степени пышности оккупировали тротуар возле дверей, переговариваясь, пересмеиваясь и покуривая. Одна из "дебютанток" с наслаждением раздавила бычок и громко спросила:

   - Ну что, пойдем, пока халявное шампанское не допили?