Zолушка в постель

Крис молча смотрит на брата, в глазах настоящий ужас. Нервы как натянутая струна, я дышать-то боюсь рядом с ними! Надо, наверное, уйти, но до ужаса боюсь их оставить. Мне больно за эту семью, как же не хочется, чтобы она развалилась! Игорь, ну ты же умный, ты любишь их, склей как-нибудь, собери по частям, пусть без меня, но собери!

— Сергей здесь?

— Здесь, — откликается Серж с лестницы.

— Вопросы задавать надо или сами поясните, что это?

Два брата останавливаются друг напротив друга. Крис прислоняется к стене. Я тенью проскальзываю к ней, просто на всякий случай.

Тихо. Жутко. Как будто сейчас случится взрыв. Я и жду его, подсознательно уже готова.

Но Игорь тихо спрашивает:

— Крис… Зачем? Скажи мне, зачем? Серег? Что я сделал не так?

— Я пойду к себе, — тихо бормочу я.

— Нет уж, стой! — Крис, словно змея, взвивается с места. — Слушай тоже, ты же часть семьи теперь. Слушай-слушай, как сестричка трахалась с кем Игореша не разрешил. Что скажешь? Себе он таких ограничений не ставит! Уже новую себе нашел подружку или еще на прошлую дрочишь?!

— Замолчи, Крис! Замолчи немедленно! — рявкает он.

— Иначе что? Скажи ему! Серж!

— Игорь, чего ты от меня хочешь? — устало спрашивает Серж. — Объяснений? Каких? Что я сорвался?

— Она тебе сестра!

— Она всю жизнь рядом! А вы, блядь, решаете свои проблемы и на все срете! Я понятия не имел, как воспитывать девчонку, а вы спихнули ее на меня!

Он орет так, что хочется закрыть уши и спрятаться в каком-нибудь темном углу.

— Все время спрашивала, за что с ней так мама! Почему папа на нее не смотрит! Лезла обниматься, ходила хвостиком, потому что никого не осталась, какого хрена я должен был с ней делать?! Я не буду оправдываться перед тобой, ясно? Перед отцом не оправдывался и перед тобой не буду. Знаешь, что? Я ее три года трахаю. А вы все не видите, потому что никуда кроме зеркала и не смотритесь.

Крис всхлипывает и отворачивается, я обнимаю ее за плечи и сама готова разреветься.

— Девушки, идите наверх, подождите нас там, — говорит Игорь. — Серег, ко мне в кабинет.

— Да пошел ты… — рычит он.

— Если ты ее не только трахаешь, но и хоть немного любишь — в кабинет, я сказал. Или на выход. Но больше никого не увидишь. Никогда. Ты меня знаешь.

Сначала я думаю, что гордость и злость победят. Смотрю на Сержа и едва заметно качаю головой, умоляя, чтобы он этого не делал, чтобы не уходил от нас. Не знаю, что на него действует: слова Игоря или моя немая просьба, но он в несколько прыжков поднимается по лестнице. Игорь уходит следом, бросив нам:

— Наверх отведи ее.

Я с трудом заставляю рыдающую Крис подняться в мою комнату. Она сидит на краешке постели, низко опустив голову. В этой несчастной, испуганной девочке совершенно невозможно признать ту роскошную стерву, которая даже ехать со мной в одной машине отказывалась.

Понятия не имею, как ее успокоить. Когда рушится вся жизнь сложно подобрать слова утешения. Я просто глажу бедную Крис по голове.

— Все образуется. Как-нибудь образуется.

— Он меня в психушку отправит. Теперь точно отправит.

— Я не дам.

— Ага, ты у нас тот еще авторитет.

— Что-нибудь придумаю. С Генкой же придумала. Я выбросила его телефон в пруд. От удивления Крис даже плакать перестает.

— Ты выбросила его телефон в пруд?

— Ага. Вырвала из рук и выбросила.

— А как…

— Он Принzzу скинул, а тот всем разослал. Обиделся на то, что я с ним не стала встречаться. Ну или просто обиделся… неважно, в общем.

— Зачем ты мне помогаешь так? Тебя ведь отчислят.

— Не отчислят, твой брат уже отвалил кучу денег в качестве компенсации. А ты не реви. Разрулят как-нибудь. Видео удалят, вы же не звезды первой величины, чтобы во всех газетах писать о сенсации.

— Врагов-то много. Игорю еще припомнят.

— Он не первоклассник же. Разберется. Не драматизируй. Как-нибудь выкрутимся. Откроем с тобой кофейню, получим наследство, уедем… куда там можно уехать? Я бы в Праге пожила. А ты?

— Не знаю, — голос у нее от слез гнусавый, — лишь бы не здесь.

— Значит, в Праге. Кофейня в Праге, круто же?

— Игорь столько денег не даст.

— Достанем.

— Деньги?

— Игоря.

Она слабо, но улыбается. Мы сидим в темноте и тишине, думая о своем. Я об Игоре, например. О том, сколько на него свалилось и как бы мне хотелось хоть немного помочь. Хотя бы морально. Если бы он позволил.

Сколько мы так сидим? Я не знаю. Но когда вдруг дверь открывается и заходят Серж с Игорем, я вздрагиваю, а Кристина будто сжимается в ожидании удара. Но Серж вдруг делает нечто совершенно неожиданное. Он опускается возле постели на колени и берет руки Крис в свои. Держит, целует, так нежно, что сердце щемит от боли за них.

— Прости. Я тебя напугал, — тихо говорит он.

Мне неловко, что я вижу эту сцену, но уходить некуда: проход загораживает Игорь.

— Ладно, я сам в этом виноват, — говорит он. — Надо было рассказать вам раньше.

Мне становится немного дурно, потому что голос у Крестовского очень серьезный. А еще он избегает смотреть мне в глаза. Я даже завидую Крис, ей легче, ее держит за руки Серж, она даже дрожать перестала.

— Ань, отец оставил тебе наследство, потому что вы с Крис сестры.

Что?