Zолушка в постель

Я чувствую, что скоро отключусь, сил и так не было, а после катания и сытного ужина последние исчезают. Мы сидим на диване, целуемся и болтаем о какой-то ерунде. Сначала поцелуи — просто поцелуи, но остановиться очень сложно, и вот руки Игоря уже у меня под рубашкой, ласкают разгоряченную кожу, пальцы сжимают соски, и я чувствую, как тело словно пронзают разряды тока. Безумно скучала по этому, за недели одиночества, кажется, превратилась в комок оголенных нервов.

Мы толком и раздеться не успеваем, на мне все еще наполовину спущенная расстегнутая рубашка, на нем брюки, но Игорь входит в меня, нетерпеливо покусывая шею, а я подаюсь навстречу. Чувствительной точки между ног касается что-то… не пальцы, нет, что-то невесомое. Знакомое ощущение, мурашки по телу.

Та игрушка, которой он дразнил меня, с помощью которой я впервые получила удовольствие. Мягкие движения воздуха рядом с набухшим клитором доводят меня до исступления, а мощные толчки подводят к самой черте.

Мы переходим ее вместе. Я теряюсь в водовороте ощущений, сердце готово выпрыгнуть из груди. Отчетливо понимаю: это начало. И впереди меня ждет множество открытий рядом с этим мужчиной.

Потом понимаем: сил на то, чтобы доехать до дома, уже нет. Нам надо хоть немного поспать, я не могу даже шевелиться. Так и лежим на небольшом узком диване для посетителей. Игорь, и сверху я. Он почти спит, а я слушаю размеренное дыхание и лежу с закрытыми глазами, смакуя момент.

— Никогда не спал на диване в кабинете вместе с девушкой. Обычно койкоместо как-то пошире.

— Надо будет вас покатать в плацкарте, — сонно бормочу я.

Игорь засыпает, а я еще долго лежу, вспоминаю родителей и прошу у них прощения. Я знаю, что наша трагедия связана с семьей Крестовских и мне больно от того, что все могло бы быть иначе.

За окном какое-то движение. Я поднимаю голову, осторожно, чтобы не разбудить Игоря. Это всего лишь белый голубь. Откуда он на такой высоте? Несколько секунд он смотрит на нас, а может, мне это лишь кажется. Потом взмахивает крыльями и скрывается в утренней темноте.

Я не могу и не хочу отказываться от того, что имею. И мне кажется, что маме бы Игорь понравился. Не тот холодный Крестовский, что прячется за маской циничного дельца. А Игорь, который ради собственной семьи способен отказаться от всего. Он не похож на своего отца. И не идеален, далеко не идеален, но с идеальными мальчиками-принцами смертельно скучно и, как оказалось, не слишком-то радостно.

В этой сказке принцев нет. Все герои — обычные люди.

Конец.

Больше книг на сайте - Knigoed.net