Zолушка в постель

— Это вы что творите? Уехать ночью по серпантину! Сбежать хрен знает куда, отключить телефоны. Ладно Крис, но от тебя я такой безответственности не ожидал.

— Сюда смотри. — Я включаю телефон и открываю фотки. — Сюда, сюда, прямо на экран. Что видишь?

— Фотографию. Кристины. Бухает сидит.

— Это все, что ты видишь? — мне не хочется в это верить. — То есть ты не видишь, что она здорова и довольна жизнью? Что смотрит на закат и пьет вино? Что позволяет мне себя фотографировать и не демонстрирует окружающим средний палец? Почему ты не можешь оставить ее в покое? Почему не даешь жить своей жизнью? Что это за идиотское правило с карточками, зачем привязывать ее к себе? Ей двадцать! А не два, Игорь. Зачем ты продолжаешь традиции своего отца, который, будем честны, мало что понимал в воспитании детей? Что случится, если Крис на пару дней съездит погулять по магазинам в Ханью? Что такого она натворит, если в одиночестве отправится на Санторини и погуляет? Переспит с парнем? Так ты, вроде, большой мальчик, постоянно мне пытаешься это доказать, что тебя смущает? Дай ты ей свободы! Дай ей пространство, чтобы она сама с собой подружилась! Зачем ты приехал? Мы бы вернулись через пару дней, ты и сам знаешь, знает даже Серега. Тебя бесит тот факт, что мы сбежали, но ты даже на минуту не задумался о причинах! И не моего побега, Игорь, а Крис. Фу, аж язык устал.

Игорь слушает молча, сощурившись, будто сканируя меня своим пристальным взглядом.

— Нельзя заставить человека ловить кайф от отдыха с тобой, забрав у него возможность уединиться. Это не ей ты хорошо делаешь. Ваш отец это делал ради себя, чтобы себе показать образцовый отдых образцовой семьи, но тебе-то это зачем? Она уже взрослая, она не будет милой и веселой младшей сестренкой. Крис нездорова, это факт, с которым ничего не поделаешь. И ты делаешь выбор. Либо ты пускаешь пыль в глаза окружающим, что у вас все нормально и ломаешь сестру под свои нужды. Либо ты ей помогаешь.

— Я ее ломаю? — Игорь хрипло смеется. — Да, вот я не слушал еще такого от…

Он обрывает фразу на полуслове, а мне остается только догадываться, что он чуть не сказал. Мне хочется его то ли ударить, то ли разреветься. А может, все вместе, а потом впихнуть в глупую голову то, что я пытаюсь до него донести.

— Дура я. Ходила, скучала. Думала, вот это надо Игорю показать. О, а вот это бы ему понравилось. Мы тебе вина в подарок купили.

— Ань…

— Ну что?

Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза. Темные. Красивые.

— Хватит уже всех воспитывать. Семья должна быть вместе не потому что у нее выбора нет. А потому что она семья.

— А если она иначе развалится?

— Ваша не развалится. Просто дай всем немного свободы. И не контроля, а заботы. Пойдем завтра с нами гулять. Пройдемся по Ие, съездим в Фиру, на пляж. Потом поедем домой. Сейчас иди… ты где остановился?

— Здесь и остановился, номер через два от вас.

— А говорили, сезон… Ладно, иди к себе. Мы никуда не денемся. Завтра погуляем. Я Крис уговорю, она не будет тебя кусать. Ну или хотя бы постарается. Но и ты не изображай строгого отца, побудь братом и все. Она хорошая девчонка, она не делает ничего криминального и совсем необязательно водить ее на поводке.

— Ты только о Крис. А о себе не хочешь поговорить?

— Не хочу, но ты же не отстанешь.

— Приходи.

— Позже. Через пару часиков.

Он двигается вслед за мной в сторону двери, но я его останавливаю.

— Свобода-а-а. Ну что тебе стоит?

— Подарок принесешь?

— Какой подарок?

— Вино. Сама сказала, мне купили. Хочу подарков.

Я фыркаю и закатываю глаза.

— Иди к себе!

Потом возвращаюсь в комнату. Немного, но становится легче.

— А где Мэри Поплине? — хмыкает Крис.

Она, словно ни в чем не бывало, сидит на постели и мажет кремом ноги.

— Отправила спать. В его возрасте нельзя так нервничать.

— И что, даже в угол не поставил?

— Поставит еще. Просил зайти на разговор. Будет воспитывать.

— Ага, — фыркает Крис. — Как же. На, раз мне не пригодилось, хоть ты дел не натворишь…

Она кидает какую-то темно-синюю коробочку, которую я автоматом ловлю. Слегка краснея, читаю надпись "Презервативы" и бросаю ее обратно в Кристину. Та смеется и с легкостью уворачивается, а коробочка улетает через открытое окно… снаружи доносится ругань на греческом. Мы молчим. О чем думает Крис, не знаю, а вот я представляю реакцию Игоря, если сейчас кто-нибудь придет на нас жаловаться.

— Все. Я спать. — Кристина укладывается в постель, но я вижу, что под одеялом она включает телефон.

Сама я беру бутылку вина, которое мы купили в подарок и, подумав, складываю в вазу оставшиеся фрукты. Возможно, Игорь голодный. Я плохо себе представляю Крестовского, неспешно остановившегося поесть во время поиска сбежавших подопечных.

Когда ухожу, Крис уже спит, а телефон так и остается зажатым в руке.

В комнате темно. Единственный источник света — месяц, заглядывающий в балконное окно. Штора от сильного ветра развевается, вазочка на подоконнике опасно качается. Но вставать и закрывать окно не хочется. Внутри еще теплится надежда, что она придет.