Золушки бывают разными

― Ах, да, вы же всё, что русское, не употребляете!

― Кто это мы?

― Такие как ты, никчёмные безрукие фифы.

Варя возмутилась.

― Почему это я фифа?

― А кто ты? Что ты делаешь? Что умеешь? - снисходительно уточнил Егор. Он достал из холодильника кефир, вымыл и нарезал огурец, поставил перед Варей. - Сначала вот это, пока я подогреваю борщ, Тамара Ивановна вчера готовила, надеюсь, борщ тебе не претит?

― Нет. Я, кстати сказать, работаю! И устаю!

― Да ладно? И кем работаешь?

― Я старший менеджер!

― О как! Так что именно ты делаешь, отчего устаёшь?

― Инструкции составляю, столько надо прочитать литературы специальной, что к вечеру с ног валюсь, знаешь, как устаю!

― Это ты шахтёрам расскажи, как устаёшь.

― Причем здесь шахтёры?

― Так, не причем. А что ещё делаешь? Что умеешь?

― В бассейн хожу, на спорт.

― Серьёзно? Так ты у нас плывунья? Спортом занимаешься? В тренажерный зал сходим?

― Позже. Не сегодня, точно. Егор, сделай мне такой же коктейль.

― Сама делай. Иди вот сюда, вода, лёд, лимон и сахар. Справишься?

― А-а… Хорошо.

Варя поднялась и подошла к кухонной стойке, возле которой орудовал Егор. Повозилась, но справилась. Тут и борщ согрелся. Вкусно поела, и сразу захотелось спать.

― Егор, ты покажешь мне видео? Ну, пожалуйста!

― На, смотри, потом не говори, что лучше бы ты этого не видела.

Варя включила запись.

Действительно, лучше бы не смотрела. Она ничего особенного не делала, лишь пила водку без закуски и ревела. Жаловалась Егору, что её никто не любит, даже он, и никто её не хочет, хотя она красивая и нормальная. А ещё, если он попросит, то она с ним переспит.

Девушка застонала в голос и удалила запись.

― Какой позор! Лучше бы я не знала об этом! Спасибо тебе, что не воспользовался ситуацией.

― Ты уверена? Может я того, воспользовался.

― Нет! Ты не такой! Извини меня, мне стыдно.

― Это называется похмельный синдром. Обычно совесть поедом ест, если она, конечно, осталась у человека. У тебя, выходит, есть, значит, не безнадёжно. Тебя проводить?

Егор увидел, как Варя покачнулась.

― Если можно.

Она почему-то снова почувствовала себя слегка опьяневшей. И ей льстило внимание Егора.

Они медленно брели к домику Лилии, вечером снова посыпал снег, морозило и легко дышалось.

― Когда ты собираешься уезжать? - Варя опиралась на руку Егора, ей совсем не хотелось с ним расставаться.

― Буду отдыхать все каникулы здесь. А ты?

― И я хотела здесь остаться. Но теперь, наверное, будет неудобно, хозяева уехали.

― Глупости, здесь Тамара Ивановна хозяйничает, ей только в радость.

― Значит, останемся вместе. Егор, я, правда, тебе не противна?

«Если бы он догадался поцеловать меня, - вздохнула Варя, - или вообще бы женился. Егор красив, если не обращать внимания на шрам. И звание имеет, мама бы не возражала, в обществе показаться с ним не стыдно».

― Началось! Снова опьянела? - засмеялся он.

― Нет! Просто спросила. Ты мне нравишься.

― Варя, я сейчас тебя провожу и помогу устроиться, а потом уйду. Ты пока ещё не совсем в трезвом уме, в первый коктейль я добавил водки, это называется опохмелин. Вот завтра, когда ты будешь абсолютно трезва, и повторишь сегодняшние слова, я тебе поверю. Спи, красавица, и ни о чём не думай.

Варя покраснела, кивнула головой и вошла в дом, а Егор развернулся и пошёл к себе.

Ему было немного обидно, что Лена, в которую он влюбился сразу и навсегда, высмеяла его с предложением руки. Он хотел поговорить с ней об этом, но случая не представилось, а потом, из кухни услышал речь Лидии Павловны. Стало ясно, отчего она тогда смеялась, он выглядел глупо. Оказывается, Игнат уже сделал ей предложение, а Лена, вместо того, чтобы сказать правду, высмеяла его.

Ладно, пора забыть и принять реальность, как говорил его приятель по службе, «правду жизни». Игнат всегда и во всём был впереди, с этим ничего не поделаешь.

Лену Егор простил, а вот себя не мог. Стихи ей посвятить хотел. Слюнявый романтик. Всё, точки расставлены, обиды пережиты, надо начинать новую жизнь.

Кобрина Варя красавица, небезнадёжно глупая, воспитание у неё такое, что мозги промыли, а умного туда ничего не внесли. Неумеха. Хотя, если им будет хорошо, можно и на ней жениться, он её бытовым мелочам и не только учить станет. Она вроде покладистая, научится, а ему будет не скучно, всю жизнь обучать придётся.

Полозов улыбнулся. И фамилия у неё почти родственная.

22.

XXII. КосовыМитя проснулся. Простынь скомкалась, скрутилась, от страха и тревоги бухало сердце. Кошмар повторился уже второй раз, во сне он падал и знал, что падение несёт смерть.

Из соседней комнаты слышались голоса матери и сестры. Они ругались каждое утро со дня приезда. Что не поделили?

Косов привёл в порядок постель и вышел, пожелав доброго утра.

Сестра не ответила, плакала, уткнувшись в подушку. Мама в кухне готовила чай.

― Митя, ты будешь завтракать? Я купила свежий батон, могу сделать бутерброды с сыром.

― Давай, пойду, умоюсь. И нам надо поговорить наедине.

К мнению матери Митя прислушивался всегда, она плохого не посоветует. Он больше не мог носить в себе груз вины перед Леной Нега. Ему было ясно, откуда эти кошмары.