Золушки на грани

На следующий день, и на третий день, и потом ещё три дня подряд, всё повторялось. Пока я строго следил за рабами, они прилежно перетаскивали материал для постройки, когда же я отвлекался, например, для того, чтобы позаботиться о пище для этих неблагодарных скотов — появлялось вино, и рабы, и без того безмозглые, превращались в неподвижные колоды, немногим отличающиеся от камней, которые они перетаскивали.

Не выдержав, я приказал швырнуть крокодилам каждого десятого ослушника, и тогда рабы перестали пить вино вместо работы. Всё снова пошло на лад, но тут меня вызвал к себе мой господин.

— Тут вот что, — сказал солнцеподобный, грозно сверкнув очами, — Говорят, ты там некоторых рабов в жертву принёс?

Я замер: самоуправство карается смертью!

— Это хорошо, правильно, — продолжал, меж тем, господин, — Строительство будет идти лучше. Но только учти — новых рабов у меня для тебя нет, а объект ты должен сдать к сроку… К тому, который я указал на обороте чертежа.

О, всемогущие боги! Как я мог быть столь беспечным, что не обратил на это внимание!

Конечно, с оставшимися рабами мы не сможем возвести столь величественное сооружение в указанные сроки.

Я был вынужден прибегнуть к помощи вольнонаёмных рабочих: из тех, знаете ли, безумцев, что готовы на всё ради моего господина. Я пообещал им щедрую награду и благодарность самого солнцеподобного, и они с радостью взялись за дело.

Но если рабы хотя бы умели возводить строения — пусть не такие совершенные, как то, что начертал мой господин — то вольные наёмники постоянно падали вниз и разбивались, роняли камни на головы друг другу, укладывали их кое-как.

Я старался — уговорами и угрозами — принудить рабов и наёмников работать быстрее, во имя нашей светлой цели, но они так и не смогли оценить величайший замысел моего господина.

Когда сооружение было уже наполовину возведено, оно внезапно обрушилось. О, я видел это собственными глазами! Совершенная шарообразная конструкция в несколько мгновений превратилась в груду камней, так не похожую на великолепный чертёж моего господина!

Рабы и наёмники тупо уставились на дело рук своих, а я воззвал ко всемогущим богам, чтобы они послали мне быструю и безболезненную смерть. Но тщетны были мои мольбы.

Сейчас я иду к моему господину: пусть он казнит меня так, как сочтёт нужным.

Когда я двинулся в сторону дворца, рабы и наёмники глядели мне вслед, а кое-кто уже побежал за вином. Они будут продолжать пировать на развалинах совершеннейшего творения мысли моего господина даже тогда, когда меня уже не будет в живых. Горько думать о том, как бесславно закончится моя жизнь.

Четыре тысячи лет спустя, на том же самом месте.

— Уважаемые туристы, поглядите вокруг, отсюда открывается прекрасный обзор! Перед вами — одно из чудес древнего мира — египетские пирамиды, эти усыпальницы Фараонов! Самая первая гробница, может быть, не так велика, как последующие, но именно после её возведения появилась традиция воздвигать пирамиды для погребения мумифицированных тел властителей Египта. Мы не знаем, кому первому пришла в голову идея возводить сооружения такой необычной формы, но совершенно очевидно, что это был величайший конструктор своего времени!

Зелья ведьмы Наташи

Колдун Коля ведьму Наташу не любит: всё в её колдовской практике ладится и спорится, а у него то и дело получаются такие фокусы, за которые приходится платить немалый штраф. Но Коля и Наташа всё-таки коллеги, поэтому в новолуние, когда у них бывает выходной, они собираются в Наташиной избушке — поболтать, поделиться опытом. Коля в основном болтает, Наташа — опытом делится, но, в целом, время проводят неплохо.

В Колином доме неуютно, темно и пыльно, по углам стоят паутиновые печати, там и тут булькает в коленчатых трубках колдовской отвар. У Наташи в горнице светло, на стенах висят пучки разных лесных трав, черная кошка по собственной инициативе моет посуду.

— Вот взять кошку ту же! У меня нетопыри не то, что посуду — пол не могли вымыть! Залили всё кровью ягнёнка, говорят — вот, хозяин, сделали, как ты велел.

— Как же ты велел?

— Ну как — по старинной книге читал: «Кровью ягнёнка заклинаю вас вымыть полы в моём доме!»

— А при чём тут ягнёнок? — смеётся Наташа, и кошка её тоже смеётся, но посуду мыть не перестаёт.

— Так в книге же написано — кровью ягнёнка! Надо же их чем-то заклясть, нетопыри всё-таки, — почти по слогам, как маленьким, объясняет им Коля.

— Вот странно. Я когда хочу о чём-нибудь Агриппину Василисковну попросить — я ей прямо, без всяких книжек, говорю — помойте, пожалуйста, посуду, или взбейте крем, — удивляется Наташа.

— Мау! — согласно кивает Агриппина Василисковна, вытирает лапки чистым полотенцем и прыгает на свою перинку.

— А, всё у тебя не по науке, — сплёвывает Коля, но тут Наташа ставит на стол первую волшебную перемену блюд. И Коля сразу меняется, становится добрее и спокойнее.