Золушки нашего Двора

— Седмица, — рассмеялся принц, — больше времени отец нам не даёт. Видимо, тоже считает, что медовый месяц у нас уже был! А насчёт своего трактира не волнуйся — теперь на площади прямо напротив него расположен пост охраны. Стражники дежурят круглые сутки!

Вместо ответа Бруни благодарно прижалась губами к его губам. Способность будущего мужа не забывать о мелочах была одним из тех качеств, что вызывали у неё чувство обожания по отношению к нему.

В этот вечер они впервые легли в постель принца раздетыми, под одеялом сплетясь в единую лозу. Кай долго и нежно любил Бруни, и оба уснули лишь часа за два до рассвета дня, который должен был навсегда объединить их судьбы в одну.

***

Фигура, укутанная в простыню, слабо заскреблась в дверь королевской опочивальни. Гвардейцы, стоящие по обеим её сторонам, похоже, пришельца не замечали.

— Братец, ты, что ли, спишь? — замогильным голосом вопросила фигура. — А порадоваться вместе со мной?

Дверь опочивальни распахнулась. Его Величество Редьярд, похоже, вообще не ложился — свидетельством тому были красные глаза, встрёпанная шевелюра, встревоженная борода и полный комплект одежды.

— Дрюня! — рявкнул король. — Ты должен быть у целителя! Какого Аркаеша ты тут делаешь?

— Я был у целителя, спасибо тебе за незабываемые часы, проведённые в объятиях славного Ожина! — кривляясь, шут склонился в раболепном поклоне. — А вообще, впусти меня уже и дай поделиться радостью!

— Какой ещё радостью? — с подозрением спросил Его Величество, отодвигаясь и освобождая вход. — Колька опять сбежал?

— Ежели только летать научился, — хихикнул шут, перешагивая порог. — А так-то он теперь в седло пару-тройку седмиц не сядет, коли Жужин не вмешается!

Спальня Его Величества, вопреки распространённому мнению, была вовсе не велика и не роскошна. Старинная кровать под балдахином занимала большую часть помещения, в углу стоял небольшой письменный стол с бюро, в другом — неярко горел камин, над которым висел портрет родителей Редьярда. Несколько пуфиков и кресел, стоящих так, будто их уронил великан, великолепная тигриная шкура у огня, на которой, тяжело вздыхая, спал волкодав Стремительный и один из толстолапых щенков — его многочисленных отпрысков.

Дрюня с наслаждением упал в кресло у бюро, закинул ноги на подлокотник и объявил:

— Мы помирились, братец!

— Да мы, вроде, не ссорились, — пробурчал Редьярд, вернувшийся за стол, где проглядывал какие-то бумаги.

— Да мы с Ванилькой моей помирились, Твоё Тугодумное Величество! — завопил Дрюня, вскакивая. — И так сладко помирились, что я от чуйств не могу уснуть!

— Хочешь, я тебя вырублю? — буднично предложил король.

Разбуженный громкими голосами щен, шатаясь от сна, подошёл к стулу и попытался забраться к Редьярду. Тот поднял его за шкирку, с удовольствием взвесил в руке, поцеловал в морду и уложил на колени.

— Дурак ты, братец! — всерьёз разобиделся Дрюня. — Я к тебе, как к родному, с радостью! А ты 'вырубить'!

— Ну, ладно-ладно, — пошёл на попятный собеседник, — давай, рассказывай!

— Коровелла моя каким-то образом прознала об отравлении, — шут вернулся в кресло, довольно блестя глазами, — и прискакала к Ожину, с твёрдым намерением забрать меня домой и лечить народными средствами...

— Клистиром? — хмыкнул Рэд.

— Травками и диетой! — гордо ответствовал собеседник. — Но мэтр Жужин был непреклонен и заявил моей благоверной, что я очень плох!

— Он соврал, — улыбнулся король, почёсывая за ухом уснувшего щена, — ты не плох, ты невыносим! А она что?

— Она омыла слезами моё бедное тело и отпустила мне все грехи! — счастливо засмеялся Дрюня. — И пообещала мэтру, измученному должностными обязанностями, ухаживать за мной ночь до утра! Правда, спустя пару часов мы, всё же уснули — эти, знаешь, игры в помощницу целителя очень утомляют! Но самое главное, она меня простила, братец! И вещи обещала в наши покои вернуть! 'Раз Бруни тебя, шалопая, простила, то и я смогу'! Так она сказала... и давай меня целовать!

— А я рад, что вы помирились, — не глядя на него, сказал король, — правда, очень рад!

— Спасибо, — искренне улыбнулся Дрюня. — Но скажи мне, Твоё Окосевшее От Недосыпания Величество, отчего ты не спишь?

Его Величество достал из ящика бюро зеркало на длинной ручке, внимательно оглядел своё утомлённое лицо и обиженно заявил:

— Всё нормально у меня с глазами, братец, это у тебя чего-то не то.

Он кинул зеркало обратно.

— Тебе, Дрюня, признаюсь, раздумываю я нынче над одной дилеммой. Арк, наконец, женится, а значит, становится полновластным наследным принцем. Вот я и подумываю — то ли отойти от дел вовсе и уйти в монастырь, то ли наоборот, жениться и нарожать дополнительную кучку Ласурингов! В любом случае, это будет означать 'пожить для себя'!

— Же... жениться? — заикаясь, переспросил Дрюня. Ещё не сошедшая с шута токсичная бледность тут и вовсе ушла в зелёный оттенок спектра. — На Агнушке что ли? Пресвятые тапочки! Пожалей народ! На её тряпки третья часть валового внутреннего дохода страны уходит!

— Знаю! — поморщился король.