Зомби

Машины припаркованы плотно, местами и не в один ряд, что дает мне шанс убраться незамеченным подальше из зоны обстрела. Тело слушается плохо, но продолжаю ползти. «Рекомендация: переведите шлем в режим плотного облегания черепной коробки, это поможет остановить кровь и зафиксировать кости черепа: да/нет». Жму «да», не задумываясь. Если кровь перестанет из меня хлестать, будет шанс затеряться под машинами.

Обстрел прекратился. Но о том, что опасность миновала, даже думать нечего. Стрелок сейчас сюда припрется, посмотреть на плоды трудов своих ратных. А я пока совсем не боец. С башки кровь больше не капает, но куртка и штаны в кровище, продолжают пачкать асфальт.

Жму на иконку перемещения предметов в инвентарь. Я теперь почти голый, зато кровавого следа больше не оставляю. Ну почти не оставляю… выхватываю из инвентаря пачку проспиртованных салфеток и обтираю ладони, они тоже почему-то в крови. Понимаю, что салфетками делу помочь. Достаю бумажные полотенца и обтираю шею и шлем. Окровавленную использованную бумагу прячу обратно в инвентарь. И ползу еще немного… и еще…

Заползаю под Газель, такую грязную, будто на ней по бездорожью катались. «рекомендация: оставайтесь в неподвижности, это позволит ускорить регенерацию тканей». А то я сам этого не знаю. Я и так лежу неподвижно, затаился как мышка. Если меня заметят, добьют.

Проходит минута за минутой. Я начинаю надеяться, что никто не придет, что мне позволят отлежаться и свалить. Но нет. Слышу дыхание чье-то тяжелое. Затем из-под днища машины вижу ботинки армейского образца. В мою сторону идет, зараза. Но вот ботинки останавливаются. Догадываюсь почему. В том месте я убрал в инвентарь штаны и куртку. След мой потерян.

— Не мог же он выжить, — говорит кто-то себе под нос не очень разборчиво, будто разговаривает сам с собой.

Ботинки делают еще несколько шагов в мою сторону, и я даже дышать перестаю, но затем разворачиваются к выходу со двора. Похоже владелец армейских ботинок решил, что я убрался туда, откуда пришел. А значит, сейчас он проверит улицу, но поскольку меня он там не обнаружит, то вернется и начнет искать меня здесь уже более тщательно. А мне куда теперь ползти?

Остается один путь, тот, которого от меня не ожидают, в место, где меня вряд ли станут искать. Придется ползти к особняку. Вы скажете, ползти прямо в логово врага — затея плохая. Ты подумал, Витя? Тебе, Витя, мозги выстрелом не разболтало? А я отвечу. Во-первых, если на крыше особняка сидит снайпер, то он как раз сейчас отслеживает пути отхода со двора, во-вторых, если владелец армейских ботинок и есть тот самый снайпер, то и он будет искать меня по той же логике.

Ну и в-третьих, именно путь к особняку имеет наибольшее количество укрытий, за которыми я смогу остаться незамеченным, что, кстати, наталкивает на очевидную мысль — это сраные любители, взявшие в руки крутые пушки и возомнившие себя великими нагибаторами всех времен и народов.

И я пополз. Между машинами… под кустами с еще не облетевшей листвой… мимо баков с мусором… по грязной сточной канаве. Прополз и никто меня не заметил: огонь не открыл, шум не поднял. Я заныкался в заплеванном закутке у черного входа, закопался в куче бытового хлама. Может ремонт они тут делали, может просто мебель обновляли. А мусоровоза не дождались.

«До полного восстановления организма осталось 2 часа 47 минут». Чем же меня приложили, что ни шлем звездного охотника, ни каменная кожа, ни усиление костной ткани с этой хренью не справились? Ведь едва выжил. Не уйду пока не выясню. Хочу посмотреть и на стрелка, и на его чудо-пушку.

С моей наблюдательной позиции обзор довольно хреновый, но товарища в ботинках пропустить не должен. А вот и он. Надо же, я нарисовал в своем воображении горилло-подобную фигуру, а тут этакий милитаризованный колобок. Лицо круглое лоснящееся, отвисшее пузо не способна скрыть даже военизированная одежа со всякими многочисленными кармашками, накладками, нашлепками и обвесами.

Идет помахивает огроменным таким ружжом с откидными сошками и навороченной оптикой. Догадываюсь, что это одна из тех игрушек, которыми пользуются снайперы, чтобы валить людей с трехкилометрового расстояния. Походу из нее в меня и стреляли. Подтверждая мои мысли, Колобок минует основной вход в особняк и сворачивает за угол, а оттуда слышно, как часто отстукивают набойки его армейских каблуков по металлическим ступеням.

Чуть позже слышу отчетливое буханье шагов по крыше. Вот оттуда с крыши он по мне и стрелял. Если он решил вернуться на свою лежку, мне это на руку. Оттуда он меня не увидит, я для него в мертвой зоне. Отсижусь до полного восстановления. Но Колобок, похоже, на крыше не остался. Скрип проржавевших петель, а следом звук удара двери об косяк и лязг запираемой задвижки.