Зомби апокалипсис

http://thezombieking.dailyblog.com

Все. Конец. Конец голоду. Конец бессмысленным попыткам. Конец гребаным фильмам, обернувшимся полным дерьмом.

А еще — конец словам.

Потому что конец мне. Лежа тут, в ночи, чувствуя себя опустошенным, я вдруг с кристальной ясностью увидел свое истинное предназначение:

Я теперь монстр.

Время востребовать свое подлинное наследие и принять его.

С этого момента я буду тем, кто скребется в твои окна и двери. Я буду тем, кто скрывается за углом, готовый прыгнуть на тебя и вырвать кровавый кус из плеча. Я буду тем, кого тебе не остановить, тем, кто стоит за твоей спиной, тем, кто тянется к твоей шее. Я буду Джонни, твоим братом; Стивеном, твоим дружком; Чоло, твоим начальником. Эти холодные пальцы, которые ты почувствуешь, будут мои. Моим будет и лицо, которое ты увидишь в последний раз, лицо, обагренное твоей кровью. Теперь молись, если умеешь. Насладись последней сигаретой, последней пинтой, последним трахом. Скоро ты станешь моим мясом.

Я иду за тобой.

Дорогая Лаура.

Надеюсь, ты здорова и счастлива. Конечно, я знаю, что и то и другое - вряд ли. Чтобы быть счастливой, надо быть сумасшедшей. А насчет здоровья, так достаточно быть

Достаточно быть живой и самой собой. Я не желаю даже вообразить иное. Но все равно мы не виделись больше двадцати лет, с тех пор как вы с Жаном перебрались во Францию. Так что я и не знаю, как ты выглядишь, даже если Даже если.

Я сохранила ту фотографию, ну, где Жан снял нас, тебя и меня, в Брайтоне. Он был очень хорошим фотографом, Жан. И бедняга Кен, мы тогда были знакомы с ним всего неделю или около того, и он всегда так ревновал меня. Глупо, правда глупо. Кен был самым большим флиртом в моей жизни. За то время, что мы прожили вместе, он заводил романы с тремя или четырьмя женщинами. Но я знала, что он старается беречь меня. Да.

На фото ты и я стоим на галечном пляже на фоне сине-зеленого моря. Тебе было тогда ЗЗ, мне — 37.

И обе мы выглядим лет на пять моложе, чем на самом деле, хотя следует признать, что мне давно уже нужно поменять очки для чтения, а шансов на это никаких, однако за минувшие годы я часто смотрела на эту фотографию. Мы были привлекательными девочками, Лаура, ты и я. Может, ты такой и осталась. А я, боюсь, нет. Я поседела и никогда не удоеуживалась краситься.

Ко тогда я была симпатичной. О, наверняка я имею право так говорить. Та я — просто другой человек, та стройная, фигуристая, молодая женщина, натуральная блондинка с огромными зелеными глазами, совершенно не нуждавшимися в очках. И ты. Ты была прекрасна.

С этими длинными золотисто-рыжими волосами••• Помнишь, когда мы были действительно молодыми, девчонками-подростками, мы любили во время летних

каникул гулять no Блэкхит, а потом есть в парке мороженое и распевать песни из «Вестсайдской

истории», и нам так нравилось, когда с нами

знакомились мальчишки. Безалкогольный коктейль в пабе, псцелуй и автобус домой. Помню тот жаркий денек, когда мы с тобой сидели в вереске. Кажется, тогда была ярмарка — да, точно, — и мы катались на карусели, и нам гадали — не помню уже, какая судьба была уготовлена нам предсказательницей, — а потом мы сидели совсем рядом с той старой церковью. Все было так мирно, даже несмотря на гомон ярмарки и шум машин, эта нагретая солнцем зеленая трава, это синее небо, и все идет, как должно идти. И эта церковь.

Там все и началось. Наверное, ты знаешь. Или знала

раньше .

Кладбище возле церкви. Там. У Блэкхит.

Помню, мне говорили как-то, вся вересковая пустошь была общей могилой — думаю, в четырнадцатом веке, когда свирепствовала Черная Смерть.

А теперь они сделали это, я имею в виду — выкопали тела. Как ворчал Кен, «не следовало трогать мертвых». Нет, его не тревожили ни медицинский, ни религиозный аспекты. Только этика. Все, что делает правительство — любое правительство, — «неправильно, безумно, неуравновешенно». Господи, как он отзывалея об Олимпийских играх — трата денег, шумиха, подрыв экономики и т. п.; а потом о проигрыше Олимпийских игр, а потом об этом бредовом Фестивале, который они решили провести. Он был прав, конечно же.

Конечно, он был.

Но сейчас, когда я оглядываюсь назад, у меня такое странное чувство, словно некая чудовищная Сила — нет, не думаю, что имею в виду Бога или дьявола, — намеренно и безжалостно двигала всем, всеми нами — людьми, правительствами, странами, целым миром, — толкая нас к пропасти.

Это не религиозное убеждение. Я говорю не о предначертанном апокалипсисе, вызванном грехами человечества. Господи, Лаура, ты же знаешь, я вроде

как многообещающий агностик. Понятия не имею, есть ли что-нибудь там или еще где. Но если бы было — оно было бы беспристрастным и благодатным. Оно не хотело бы карать нас — и оиределенно не за грехи, которые само же вложило в нас!

Это так кошмарно угнетает.

Не хочу писать тебе и жаловаться.

я

Я хочу

Я просто хочу

поговорить с тобой.

Ну так вот, надеюсь, с тобой все в порядке, дорогая, если бы я могла взмахнуть волшебной палочной, так бы и было. Да, если бы я могла — так бы было со всеми нами.

С любовью,

Рут