Зомби идет по городу

– Объясняю... В областную прокуратуру поступило заявление от господина Халандовского о том, что вы требуете с него взятку в размере пяти миллионов рублей за то, чтобы закрыть уголовное дело, возбужденное против вышеупомянутого господина Халандовского. Деньги, обнаруженные в вашем кармане, подтверждают, что это именно та взятка, о которой идет речь.

– И вы это сможете доказать? – через силу усмехнулся Анцыферов.

– Это уже доказано. Ваши пальчики, простите, светятся тем самым порошком, которым были обработаны газета и деньги. Кроме того, мы переписали номера помеченных купюр. Вот они, на вашем столе, а перед этим лежали в вашем кармане. Я правильно все изложил? – обернулся лысый к Халандовскому.

– Да, – кивнул тот, не в силах поднять глаза на Анцыферова.

– Но мне подсунули эти деньги! – Анцыферов попытался выпустить дымовую завесу из юридических формулировок, ложных ходов, путаных объяснений, которые потом можно будет истолковать в любом нужном направлении.

– Газетную упаковку, которая лежит в вашей корзине, тоже подсунули?

– Коля! – Лысый подозвал очкастого парня со странными аппаратами. – Повторим для понятых. Понятые, подойдите поближе. – Руки Анцыферова снова, чуть ли не силой, уложили на стол, осветили, сфотографировали, дали в окуляр заглянуть и понятым. – Вы видите светящиеся пятна? Это следы порошка, которым были обработаны газета и деньги. Запомните и убедитесь, потому что вам придется подписать протокол о задержании. Протокол лежит вон на том столе, подпишите его, пожалуйста!

– Я протестую! – сказал Анцыферов звенящим голосом. – У вас подготовленный протокол!

– А разве это для вас такая уж новость? – криво усмехнулся лысый. – Обычная практика. Тем более что у нас было время подготовиться.

– Я хочу позвонить! – требовательно сказал Анцыферов.

– Пожалуйста. Нет проблем. Но чуть попозже.

– Кто вам дал разрешение на эти действия?

– Закон.

– Я – это закон!

– Тем более, – несколько бестолково ответил лысый, но именно бестолковость его слов и убедила Анцыферова в том, что сопротивление бесполезно. И Анцыферов замолчал. Он лишь возбужденно смотрел по сторонам, пытался насмешливо улыбаться, но улыбка не получалась, она выходила какой-то нервно-искривленной. Вошел Пафнутьев, только сейчас вошел. Молча осмотрелся, подошел к столу, бросил взгляд на блокноты, авторучки, деньги. На него никто не обращал внимания, кроме Анцыферова. Прокурор смотрел на него с каким-то злым презрением. И то, как ведет себя Пафнутьев в его кабинете во время этих строгих процессуальных действий, убедило его в том, что именно этот человек сейчас здесь главный. Никого из сотрудников прокуратуры в кабинет не пускали и даже девочку-секретаршу усадили за стол и приставили охранника. Любые ее попытки позвонить, выйти, что-то кому-то сообщить охранник, молодой невозмутимый парень, пресекал спокойно и с какой-то внутренней убежденностью. Стоило девочке подняться, он клал ей сильную руку на плечо и усаживал на место. Когда она протягивала руку к телефонной трубке, рука парня на телефоне оказывалась раньше. Уже по тому, что в дверь за все это время никто не заглянул, девочка могла бы догадаться, что и с внешней стороны, в коридоре, тоже кто-то стоит.

Пафнутьев взял со стола связку ключей Анцыферова, выбрал один из них и подошел к сейфу.

– Я протестую! – вскричал Анцыферов, но никто даже не оглянулся на его голос.

Пафнутьев, не торопясь, открыл сейф и, отгородившись от Анцыферова открытой дверцей сейфа, вынул из-под пиджака и положил на полку несколько красивых обложек с разноцветными надписями, сделанными фломастерами.

– Что ты роешься там, Павел Николаевич? – не выдержал Анцыферов, глядя в спину Пафнутьева с немым ужасом.

– Это твои конверты? – Пафнутьев снял с полки только что им же положенные обложки и показал Анцыферову.

– Мои, ну и что? Что из этого?!

– Понятые, вы слышали? – обернулся Пафнутьев к мужчине и женщине, сидевшим у дальней стены и молча наблюдавшим за неспешной возней людей в столь недоступном для них прежде кабинете. – Он только что подтвердил, что эти конверты его?

– Да, слышали... Подтверждаем.

– Итак, уточняю... Прокурор Анцыферов во время обыска подтвердил, что семь... Да, семь папок разных цветов, с надписями, сделанными разноцветными фломастерами, вместе с бумагами, вложенными внутрь, принадлежат ему. Вы это слышали?

– Слышали и готовы подписать протокол, – произнесла женщина в красной нейлоновой куртке.

– Да уж подписали, – обронил сидевший рядом с ней мужчина в плащевой куртке. Невольно выдал он, что не первый раз присутствует в качестве понятого, что знает больше, чем положено знать понятому. Проговорился, но что делать, и без этого не бывает. Но четкий прокурорский ум Анцыферова мгновенно ухватился за эту проговорку:

– Что вы подписали? Откуда вы знали, что в моем сейфе окажутся эти конверты? Кто вы такие, в конце концов?!