Zombi in Russia (СИ)

— Не думаю, что ты можешь комментировать его выбор имени, — заметил Игорь, который, похоже, на что-то обозлился. Арсений понял это по интонации голоса и криво усмехнулся. Ему было чем ответить.

— Он тебе кто По-нашему, выходит, что внук. Я у тебя, опять-таки, по-нашему, считай, что супруг. Значит, он и мой внук тоже. Так что имею право.

Игорь так резко затормозил, что Арсений не сразу обратил внимание, что тот больше не идет с ним рядом. Сам остановился, пройдя несколько шагов по сырой и вонючей земле, и резко обернулся. Игорь прищурился, поджал губы и нагнал напарника. Поравнявшись, прокомментировал

— У вас не разрешены однополые браки.

— Ну, насчет вашего гендерного самоопределения я бы поспорил. А вообще, что мешает их разрешить Как там в песне, мы рождены, чтоб сказку сделать былью

— Тебя не поддержат.

— Это мы еще посмотрим.

Они, наконец, приблизились к собравшимся вокруг выбравшихся из подземного лаза спецназовцам. И только, когда перед генералом расступились, стало ясно, что не все так радужно, как могло показаться. На земле лежал задыхающийся, потный как мышь и бледный до синевы Павел Родимов, сын главкома и командир разведроты. Положив детские ладошки на виски молодого мужчины, у него в голове сидел чуть не плачущий Люсь. Он увидел дедушек и слезно воскликнул

— Он заразился раньше, чем мы познакомились!

— Ясно, — отрывисто бросил Львов, — ты смог бы вылечить, к примеру, царапину, но изнутри не можешь…

— Пашка! — Раздался совсем рядом почти болезненный окрик главкома. Тот упал на колени рядом с сыном и сжал влажную от пота ладонь.

Тот улыбнулся устало и облегченно, и одними губами прошептал

— Добей.

Денис Эдуардович моргнул, а потом выпустил руку сына и полез за пистолетом, но тут ему на плечо опустилась узкая, мальчишеская ладонь.

— Я могу.

Все посмотрели на незаметно подошедшего Глеба. Но тот уже опустился рядом с командиром разведчиков, почти превратившимся в зомби, и вдруг впился в бескровные губы страстным поцелуем. Люди, столпившиеся вокруг, так опешили от этого зрелища, что никто возразить не успел. Зато умирающий прямо-таки взбеленился. Отшвырнул от себя умряка последним титаническим напряжением сил и выматерился так, что даже его отец присвистнул. Только Глебу не было дела до его возмущения. Он отлетел в сторону и теперь стоял на коленях, глядя только перед собой. Рядом с ним вовремя оказался Всеволод, успел подхватить, когда умряк начал заваливаться лицом вниз. А потом мальчишку вывернуло прямо на пожухлую траву черной, похожей на гудрон желчью. Он кашлял и плевался, а потом поток черной дряни стал именно потоком, который хлестал из открытого рта умряка с такой силой, что в земле образовалась вмятина, из которой по траве начала растекаться внушительная лужа.

— Бог ты мой, Глеб, — беспомощно пробормотал Всеволод, придерживая приемного сына за узкие плечики. И сам того не осознавая, ласково и сочувственно поцеловал в висок. Тот издал какой-то квакающий звук и захлопнул рот.

Поток желчи прекратился. Только тонкая черная струйка стекла из уголка губ по подбородку на шею. Всеволод стер ее пальцем. В этот момент с противоположной от него стороны рядом с Глебом приземлился Руслан. Обнял крепко и запел что-то взволнованным, ласковым голосом. Глеб помедлил, а потом поднял руки и вцепился в Русика, словно утопающий. После чего и сам запел с ним в унисон. Их песнь подхватили другие. Над местом сражения затянул странную песнь стройный хор, который резко умолк, когда откуда-то со стороны лесополосы раздался жуткий звук — нечто среднее между звериным воем и человеческим стенанием.

Генерал сорвался с места и побежал, но Игорь и несколько других умрюнцев, конечно же его опередили. Под сломанной березой обнаружился раненный Яков и прижимающий его к себе Силай, у которого были совершенно больные глаза человека, только что лишившегося самого главного в жизни.

— Он ведь не умирает… умрюнец же! — Растерянно пробормотал кто-то, глядя на Яшку.

— Он потерял ребенка, — шепнул Семен, который, как травник, быстрее других сориентировался в происходящем.

Яшка плакал, уткнувшись лицом в живот напарника. Силай тоже выглядел так, словно готов разревется, правда, как взрослый мужчина и охотник к тому же, не мог позволить себе такой роскоши. И тут к ним из толпы вышел Потап, держащий за руку Ига.

— Есть способ сохранить малыша. Осколок души еще в теле…

— Что — Силай перестал раскачиваться вместе с Яковом на коленях и впился в старейшину требовательным взглядом.

— Если с ним добровольно поделится кровью женщина на сносях…

— До смерти — Хрипло уточнил у умрюнца охотник.

— Нет! — Вскинулся Яков, вырвался из объятий и отчаянно затряс кудрявой головой.

— Нет, — подтвердил Потап.

— Я не попрошу, — оказалось, что Яков имел в виду совсем не это.

— Ты не попросишь, я — тоже. Только тогда придется морально приготовиться к тому, что по возращению она нас обоих ложкой кастрирует.

— Почему ложкой — Спросили в толпе. — И кто