Зомби-Киев

Яна осторожно выглянула с начала моста, из-за гофрированного листа заграждения, что примыкало к высокой бетонной стенке внешнего желоба Лыбеди. Обзор заслоняли росшие внизу небольшие клен и тополь. Яна прошла немного вдоль перил. Теперь открылся вид словно венецианского канала, только очень странного — по обе стороны от внутреннего желоба, где текла темная вода, было как бы две улочки, покрытые плитами, а их ограждали изрисованные граффити стены из бетона же, перераставшего в тылы зданий промзоны.

— Токсика видишь?

— Не, — ответила Яна.

Паша, не таясь, подошел к другой стороне моста, той, что была по течению реки. Глянул вниз. Обернулся к Яне, отрицательно качнул головой. Яна приблизилась:

— Он может быть под мостом.

— А идем оттуда посмотрим, — Паша указал на покрытую асфальтом площадку за железной будкой, по правому берегу Лыбеди, выше внешнего желоба. Площадка граничила с лежащими по земле толстенными трубами в оплетке, и туда вели низкие, покосившиеся стальные ворота. Диггеры перелезли на площадку через отрезок отбойника, соединявшего будку с воротами.

Пройдя площадкой немного дальше, они смогли заглянуть под мост. Чисто.

— Ну что, инсталлимся вниз? — спросил Паша.

За трубами и насыпью, сколько видел глаз, длилась зеленая кладбищенская Байкова гора. Туда не хотелось, в край горящего небоскреба тоже. Далеко, куда уходил, сужаясь, желоб Лыбеди, выглядывали толстыми шприцами высотки Саперной слободки — преддверия Лысой горы.

— Это наш единственный шанс, — сказала Яна, и они полезли с площадки вниз, на плиты внешнего желоба, между которыми росли пучки травы, о которую задержался мусор со всего Киева — кульки, пластиковые стаканчики, бутылки.

И уже начали идти, как сверху, с моста, Пашу окликнул женский голос.

Глава 28

Зомби продолжали шествовать сверху по дороге Протасова яра, Веста видела их через ветви. Она притаилась на склоне и готова была в любое время лезть дальше, едва заметной тропкой среди бурьянов и кленов, преодолевая уступ за уступом. Первая мысль была — выбираться на Соломенку, но ведь это оттуда и хлынула толпа мертвецов.

Осторожно достала Веста мобилу, перевела ее в режим вибро и хотела звонить родным, но сеть не ловилась. Присев, Веста тихо дышала и смотрела, смотрела.

Мертвецы, с виду обычные люди, только бледные и с кровавыми следами от укусов, пошатываясь и кривляясь телами, проходили мимо. Некоторые невнятно пытались что-то сказать. Толпа поредела, затем подтянулись отстающие, и наконец все скрылись внизу за поворотом.

Веста рассудила, что на открытой дороге у нее обзор лучше, чем продираться по горе через заросли, и сошла на проезжую часть. Врезавшаяся в фонарный столб машина скорой помощи всё еще дымила. Может жив кто остался? Надо подойти.

Вместо этого она перешла на другую сторону улицы, перешагнула отбойник, потом перелезла каменный заборчик и стала подниматься по травянистой лыжной трассе к Клиническому городку. Сверху выглядывал хирургический корпус. Под двуногими опорами канатной дороги было углубление из грязи. Можно и так кататься.

В густых деревьях слева, за пресловутым входом в секретное подземелье, спряталось желтоватое здание клиники института эпидемиологии и инфекционных болезней, с церквушкой при нем. Веста вспомнила, что чуть выше по склону есть заброшенное бомбоубежище, пережившее не один пожар. А на вершине стоял добротный внешне, но выгоревший внутри и потому пустующий дом биохимической лаборатории, с фасада напоминавшей санаторий сталинских времен.

Веста выбралась наверх и прошла через отворенную калитку ворот в бетонном заборе, что ограждает улицу Амосова от лыжной трассы. Поднимающаяся дорога направо, вдоль корпуса хирургии, была пуста, если не считать выстроившись в два ряда каштанов. Полосатый шлагбаум у КПП к корпусу опущен, машин на стоянке не видно, охраны тоже. Веста свернула налево и у притихшей за зеленью лаборатории приметила вялое движение, треск сучьев да сухих листьев — кто-то ходил за покосившейся оградой из сетки.

Ворота в усадьбу были открыты, под развестистым каштаном, заслонявшим здание, стоял синий вагончик с решетками на окнах.

От лаборатории к этой будке прошел, вытянув руки вперед, болезненного вида небритый мужчина в спортивных штанах и футболке. Он повернулся к Весте и стал выходить за ворота.

— Ходячие мертвецы, новый сезон, — сказал он резким голосом.

Веста расслабилась:

— Вам что, делать нечего?

— Нечего. Вышел за сигаретами на минутку, тут это началось, а обратно меня уже не пустили.

Он повернулся в сторону, где вероятно пребывал на излечении, и картинно протянул:

— Сукиииии!

Потом обратился к Весте:

— И понимаешь, ничего при себе, даже мобилу оставил.

— А чего тебя обратно не впускают?

— А шут их знает. Боятся зомбиии! — пропел он.

— А может быть они закрылись, а теперь там просто некому уже открывать, не рассматривал такой вариант?

— То есть, внутри все померли чтоль? — прищурился.

Веста закивала. Потом протянула руку:

— Веста.

— Ваня, Иван, — он пожал, потом спросил:

— Что за имя такое?

— Диггерский ник.

— А. Ты чтоль диггер?