Зомби-Киев

Мила сбегала с крутых пригорков, лезла на противоположные, пробиваясь к основанию этого живого дымного столпа, разраставшегося в синеву небес всё более. Склоны были усеяны зелеными ветками и листьями — их срезали отлетевшие от взрыва обломки. Сами они, искореженные и неопределенные, лежали на листве или встряли в землю.

Чем ближе к месту падения, тем более Мила находила обрывков обугленных тряпок, мелкие предметы, даже обувь. Как будто огромную мусорную кучу высыпали на Лысую гору и разгребли.

Она добралась до раскрашенной граффити ограды из бетонных плит, за которой была территория с радиовышками — сами вышки, здание. Начала обходить вдоль забора, дошла к дороге, распутью. Тут стоял домик КПП, зиял пустыми окнами. Деревья над ним и за ним плакали — у них завяли листья. Всё проступало как из тумана. Неба там совсем не было видно от гари.

Возле угла домика лежала груда строительного хлама, из нее торчали пожухлые бурьяны.

Синяя с желтым униформа. На мешке застывшего, отсыревшего цемента сидела босая, с черными от копоти ногами стюардесса. Мила подбежала к ней, тронула за плечо. Та молча поглядела на Милу.

— Всё в порядке?

Стюардесса задумчиво ответила:

— Лучше быть не может. Ставим лайки, подписываемся.

— Но вы живы!

— Да, я закрылась в туалете, он в хвостовой части. Самое безопасное место на планете.

— Кто-нибудь еще остался жив?

— Я не знаю.

— Как тебя зовут?

— Даша.

— Я Мила. Почему упал самолет?

— На нем были зомби, а почему упал, я не знаю.

— Хорошо. Имеет ли смысл мне идти туда дальше? Могу ли я кому-то там помочь? Что ты видела?

— Там ползают обгоревшие изувеченные зомби.

Мила взялась руками за виски. Подумала. Было жутко, хотелось исчезнуть. Протянула руку, чтобы помочь встать:

— Давай будем отсюда выбираться.

Из окна домика тихо и робко предложили:

— Мы с вами!

Глава 31

Лида так и не поняла, почему этот странный, с хорошо поставленным голосом человек — Канарин — вдруг перестал ее торопить, перестал вести к громаде перед ними — обложенном белой плиткой Дому художников, и не успела спросить, что это взорвалось вдалеке. Канарин дико закричал — аааа — и сбежал с лестнички, ведущей вниз с пустыря во двор.

Дом был как приземлившийся звездолет. За ним виднелись и другие, но уже гостинки, поменьше, их можно встретить во множестве районов Киева — на Лукьяше, на Лесном, где угодно.

Пока Лида раздумывала, куда ей идти, Канарин побежал обратно. Он размахивал руками и продолжал кричать. Вот же потерял человек самообладание!

Увидав Лиду, но свернул и проворно стал подниматься тропкой, что вела вдоль края набиравшей высоту опорной стены. Дом Художников стоял на дне оврага, и стена обнимала внутренний, глухой двор и потом сворачивала. Над стеною дыбилась чащей гора — Собачка.

По лестничке, корчась, восходили мертвецы. Кажется, преодоление ступеней давалось им с трудом и озадачивало.

Лида очень устала. Она побывала в двух монастырях — Выдубицком внизу ботсада, и Ионинском наверху. Еще в первом она ощутила, что перестояла, но ладан так здорово уносил мысли, успокаивал душу, что она бы простояла еще дольше, если бы возле Ионинского ее не ждала приятельница Агафия — Лида конечно сомневалась, что ту зовут Агафия, но она называла себя именно так. Лида раньше никогда не видела живых Агафий. Так вот Агафия должна была принести ей в подарок кацею, кадильницу для мирян. Лида жгла ладан дома на угольных кружочках, но это было неудобно, оплавленная смесь угля и смолы уже загадила Лиде все имеющиеся в квартире маленькие посудинки, а ей всё недосуг было отмыть.

Теперь Лида собиралась кадить как полагается, шествуя по часовой стрелке, читая пятидесятый псалом…

И в Ионинской церкви она стояла и дышала ладаном, и было совсем замечательно, казалось ангелы сейчас сойдут с небес. Воссияй, слава!

Попрощавшись с Агафией — а та пошла в другую сторону, наоборот, в Выдубичи — Лида положила кацею в свою полотняную сумку и в самом благолепной расположении духа направилась к выходу из ботсада. У перекрестка, где дорога нисходила к Сиреневому саду, при виде зеленых холмов по правую руку Лида вспомнила, как священник рассказывал ей — се, тут основатель монастыря преподобный Иона, выйдя из ворот, зрил рощу дивную, и шел в потустороннюю обитель, где встретил монахов-покойников, старых знакомцев своих. Но Иона не мог долго там оставаться, ибо время там текло иначе. А над местом самой церкви, где Лида только что была, духовный соратник Ионы, отец Илларион, видел столп огненный.