Зомби по имени Джон (СИ)

– Ты тоже отец, – парирует Джон, игнорируя большую часть сказанного. – Не хочешь брать для себя, так возьми хоть для своего сына.

– Для которого? – а глаза Давоса вдруг становятся холодными, как замерзшее дерево. – Четверо моих сыновей погибли этой Зимой. Деван жив, твоими стараниями, но не думаешь же ты, что я могу полететь в ваш институт на волшебных крыльях и отдать эту вакцину ему? А двое оставшихся сейчас со своей матерью, и Семеро знают, каково им всем там, я даже не знаю, куда их эвакуировали.

– Но ты говорил о мальчике. С тобой был мальчик, когда ты нашел Иву. Разве не один из твоих сыновей?

– Нет, – и Давос вдруг как будто устает злиться, шумно выдохнув и успокоившись. – Мне пришлось бежать от упырей до самого Винтерфелла. Хотелось переждать какое-то время в одном из брошенных домов на окраине, и, видимо, божье провидение, не иначе, привело меня к тому, где прятался тот мальчик… Потом уже мы с ним вернулись к лабораториям, узнать, не осталось ли там хоть кого-то, и так же вместе направились в Белую Гавань. Но он мне не сын, никто. И, думаю, Мандерли куда лучше меня теперь позаботятся о нем.

– А я думаю, у Мандерли свой взгляд на эту ситуацию, но кто меня спрашивает, – мурлычет себе под нос Рамси, пока Джон пытается подавить в себе одну из очень глупых и наивных мыслей, тех, что так или иначе приходят в голову, даже если не то что в мире, в одном Винтерфелле в домах на окраинах может до сих пор жить тысяча самых разных мальчиков.

– Ты узнал его имя? – но вопрос срывается сам собой.

– Само собой. А почему ты спрашиваешь? – с некоторым подозрением уточняет Давос.

– Скажи, – Джон не может объяснить коротко, но ему очень, очень нужно услышать ответ прямо сейчас. – Скажи, как его зовут. У меня остались братья в Винтерфелле.

– Не думаю, что он твой брат, Джон Сноу, – Давос оценивающе оглядывает его. – Фамилию он носит другую, да и не похож на тебя совсем.

– Трое моих братьев – рыжие и синеглазые, – сердце Джона качает кровь так быстро и сильно, что он не ощутил бы зимнего холода, даже ударь сейчас морозный порыв ветра со снегом ему в лицо. – Как его зовут?

И Давос наконец отвечает.

– Рикон. Рикон Старк.

– Виман! Виман! Есть здесь хоть кто-то живой, кто видел Вимана, мать его, Мандерли?! – с каждым этим криком Джона, быстро шагающего по гостиничному коридору, надежды Рамси на то, что может быть, им все-таки удастся разрешить это без полагающегося скандала, тают чище дыма, вившегося к высокому потолку от сигареты крепкой пожилой женщины, сидевшей в лобби и проводившей их задумчивым, но безразличным взглядом.

По правде, Рамси совсем не хочется участвовать в этом, но он уже решил, что не будет останавливать Джона. Во-первых, ему нравится Джон, а, значит, до поры до времени нравится и все, что он делает, нравятся все его добровольно и самостоятельно принятые решения. Во-вторых, Джон Сноу, который явно собрался укусить жирную миногу за хвост, добравшись до одного из четырех сердец… ну, это же все-таки, мать его, настоящее зрелище. Рамси бы заплатил пару десятков фунтов, чтобы посмотреть на кого угодно, кто будет звать Вимана Мандерли во весь голос этим тоном, а за Джона Сноу без сомнения отдал бы и полтинник. Если бы только кто-нибудь сейчас принимал фунты. И если бы Джон Сноу не делал это прямо сейчас совершенно бесплатно.

– Виман, – Джон тем временем останавливается в открытых дверях ресторана, растрепанный, румяный и злой. Рамси догоняет его и без удивления обнаруживает, что Виман находится ровно на том же месте, где и был: возможно, ему стало настолько тяжело передвигаться с его весом, что он предпочитает не покидать насиженное место, особенно если то, как неожиданно, находится рядом с кухней.

Кроме него, здесь сейчас остались только Винафрид и Хозер, нарочно медленно прекратившие разговор и недовольно взглянувшие на Джона. Наверное, остальные нашли себе занятия получше, чем месить ложками карри целый день, думает Рамси.

– Виман, ты сказал, что знать не знаешь никакого Эддарда Старка, – голос Джона напряженно вздрагивает.

– Да, и если ты хочешь уточнить, именно так ли это звучало, я скажу тебе еще раз, – Виман же голос не повышает ни на гран, щурясь и смотря на Джона с нарочито вежливым интересом. – Я знать не знаю никакого Эддарда Старка, Джон Сноу, так же, как знать не знаю, какого… почему вы оба еще здесь.

– Но ты знаешь Рикона Старка.

– И? – бледная бровь Вимана едва заметно приподнимается на его одутловатом лице.

– Старк – и Старк. Ничего общего не находишь? – кажется, Джон по-настоящему взбешен, и Рамси, с его странным и замедленным пониманием социальных связей, не понимает этого до конца, но, кажется, все-таки начинает немного догонять, что к чему. Не в том, что важно для Джона Сноу, а в том, что важно для Джона Сноу.

– Рискну предположить, что эти люди носят одну фамилию. Я угадал? – а Виман не теряет самообладания.

– Да, потому что Рикон Старк – сын Эддарда Старка. А Эддард – брат моей матери, Лианны Старк.