Похоже, мой обидчивый враг с большой неохотой использует гравитационные удары, иначе швырнул бы меня прямиком к нагам, или нанес два-три удара подряд.
— Чудовище ебучее! — заорал я, и сразу получил ответку. Меня будто припечатала огромная жабья лапа — колени подогнулись от чудовищного давления, и я впечатался грудью в бетон. Хорошо, что инстинктивно закрыл лицо рукой, и не оставил на площадке зубы.
Подняться мне не дали — в многострадальную грудь прилетел третий удар.
Пришел я в себя спустя несколько минут. В ушах звенело, в груди болело, а еще я почему-то вместо того, чтобы вдохнуть полной грудью, от резкой боли прерывал вдох на середине.
— Где мы? — поинтересовался я у Дамира, сидящего рядом.
— В машине, едем за инструментами, — сообщил пацаненок и с восхищением сказал, — Ну вы и дали, дядь Леш! Как вы его спровоцировали! Витя и Захар сказали, что не смогли бы так. А зачем, кстати?
Отвечать я не стал.
Захар сидел за рулем и уверенно гнал по дороге, объезжая редкие машины. Витя сидел на переднем пассажирском.
Я закрыл глаза и попытался понять, что мне делать с привалившими за сегодня ништячками. С сотрясением ничего не сделаешь, с болью в груди нужно разбираться потом, а вот что делать с достижением, совершенно непонятно:
Охрененно. Теперь сын Тритона сможет мною в футбол играть.
Глава 9
В жизни бывают моменты, когда ничего не хочется делать. Лежишь без сил, пытаешься собраться, чтобы встать и хотя бы приготовить себе еды: хотя бы бутерброд и чай. Но сил нет. Сам не испытывал такое, но читал "Обломова" и как-то в очереди к терапевту общался с вялым мужичком, у которого выявили "синдромом хронической усталости". А бывают другие моменты, когда ты рад что-то сделать: прибить водоплавающего бога, слетать до Тандема и обменять десяток системных мечей, которых у нас целый арсенал, на пару мешков крупы. Но не можешь, потому что лежишь на диване в своей квартире и стараешься не дышать глубоко, потому что ребро сломано, и грудь пронзает болью от неосторожного вдоха, движений и даже разговора.
Если еще вчера я с Ингой ходил по городу с целью найти зомби, то теперь жаждал карать ферраидов и мстить Тритерию.
Витя все-таки забрал инструменты и наковальню: когда пацаны донесли ее до машины и поместили в багажник, автомобиль перекосило. Я не откладывал разговор о прошедшем дне и сразу по возвращению устроил в квартире маленькое собрание.
— Значит, можно набирать уровни на ферраидах, — подытожил Святослав. Мужчина сидел в моем любимом кресле, которое приволок с балкона.
Кроме главы я позвал в гости Ингу и Захара: студентка забралась на кровать с ногами, а юноша ходил и с любопытством разглядывал квартиру. В доме многие уже преодолели планку десятого уровня, но эти люди были фигурами известными и немаловажными. Инга успела за пару дней завоевать всеобщий почет и уважение — насколько я знал, кроме нее целителей в городе не было. Захар — знаток города, прокачки и вообще мозговитый пацан.
— Верно. Если всех мертвецов перебили, нужно найти им замену, — согласился Захар, — И этой заменой могут стать ящеры.
— Да не перебили зомби, — раздосадованно сказал я, — Поводыри просто попрятали их по кубышкам по всему городу и выжидают удобного момента для нападения на поселения. А пока ловят на живца ящеров с берегов и откармливают толпу.
— Это только твои догадки, — пожал плечами Святослав, — Ты нашел схрон с телами, но он мог быть единственным.