Зона кошмара

В светлой комнате вздымался белый пар, зажённый электрическим светом.

Таня стояла возле ванны. В одной руке у неё было красное полотенце с синим узором — Тадж-Махал. В другой — белое. Сама девушка была совершенно голой и мокрой. Её влажные тёмные волосы, впервые не заплетённые в хвостик, спадали на тонкие плечи и накрывали грудь.

— Не могу выбрать, какое полотенце?.. — сказала она, давя улыбку, но, как будто, с комком в горле.

— Белое, — сказал я и вышел за дверь.

Я вернулся в свою комнату, вытянул ящик стола и стал рыться в поисках сигарет. Потом вспомнил, что их у меня нет, открыл окно и сделал глубокий вдох. Пахло деревенской ночью — душный коктель из травы, злаков и навоза.

Может, вылезти прямо сейчас на улицу и броситься в лес? И вернуться глубокой ночью, часов эдак через пять. Нет, у меня график, нужно спать, а на улице я не засну. Да и Таня может отправиться на поиски, я её знаю, слишком хорошо знаю, с тех самых пор, два года назад, когда она впервые попыталась меня совратить.

Тогда это было совсем неприятно.

Теперь? Немного легче, она подросла, но всё равно очень, очень сложно.

Я говорил, что я хороший человек?

Я хороший человек.

Раздался неловкий стук.

36. запустение

Я сказал:

— Открыто.

Таня приоткрыла дверь и зашла. Я осторожно повернулся и выдохнул. Она была одета, хотя и довольно неряшливо.

В комнате было темно, и всё равно я видел, что лицо её горело.

— Привет… — сказала она.

— Привет.

— Эм, — девочка, девушка почесала затылок и выдавила улыбку.

— Мне нужно завязать волосы… Поможешь?..

— Садись, — я показал на кровать.

Она присела и вручила мне резинку.

Я взялся за работу.

— Ты… Не будешь спрашивать, зачем мне завязывать волосы на ночь? — спросила Таня.

— Нет.

— Потому что если бы ты спросил, я бы ответила, что таким образом я хочу сделать вид, что между мной и моим любимым дядей, которого я люблю больше, чем полагается любить дядю, потому что он воспитывал меня и вообще был для меня отеческой фигурой, и поэтому я в него влюбилась и хочу выйти за него замуж, как и любая юная леди моего возраста, только ещё сильнее, потому что не знаю стыд и вообще немного сумасшедшая, так вот, я хочу растопить лёд между нами, который появился после моей последней попытки его соблазнить, которую я сделала, потому что дура, и показать, что всё в порядке и больше этого точно не повторится, и что ему не нужно меня избегать, и что я буду вести себя прилично, вот. Вот что бы я ответила, если бы у нас была эта гипотетическая бе-се-да… — проговорила Таня на одном дыхании, сделала глубокий вдох, от которого всё её тельце содрогнулось, и сгорбилась.

— Хм. Вот как.

— Вот так…

— …Если бы у нас был такой разговор, — сказал я, собирая её волосы в хвостик. — Я бы спросил: если ты понимаешь причину своей привязанности, затем продолжаешь настаивать?

— Сердцу не прикажешь, — пожала плечами Таня.

— Готово.

— Спасибо, — она пощупала свой хвостик. — Пойду развяжу и лягу спать… — зевнула девушка и вышла за дверь… а затем снова вытянула голову и заглянула в комнату, но так, чтобы я видел только её глаза.

— В следующем году я попробую ещё раз…

— Удачи.

— Тогда я буду уже совсем легальной в сорока странах!

— Верно.

Она снова спряталась.

Я досчитал до трёх.

Опять показалась:

— Они стали… Больше?

Её щёки горели румянцем.

— Не знаю. Я смотрел на полотенце.

Бах!

Таня захлопнула дверь и убежала в коридор.

Фух… Ну всё.

Надеюсь теперь эта обязательная фаза наших отношений, по крайней мере на ближайшее время, себя исчерпала.

Выматывает сильнее любой схватки против гигантского монстра… Я свалился на кровать, закрыл глаза, дождался, пока успокоится моё сердце и слушая, как со стороны кухни доносится гул холодильника, — Таня всегда, когда волнуется или плачет, напирает на сладкое — очень технично с её стороны — погрузился в дрёму.

…

…

…

Этой ночью я вернулся в домик на берегу с некоторым облегчением на сердце. Я заметил это за собой — рефлексия не дар, но проклятие, — и задумался: а не пытаясь ли я таким образом, изучая таинственный мир сновидений, сбежать от проблем насущных?…Развивая эту мысль, можно даже прийти к выводу, что всё это было неким изощрённым видом эскапизма с моей стороны.

Впрочем, если даже здесь, у себя в голове, я расписываю эти терзания отстранённо и в прошедшем времени, можно представить себе, насколько мало они меня действительно потревожили.

Я бросил монетку и направился в Подземелье. Но уже через пару минут мой шаг невольно замедлился. Странно… Стенки вокруг уже совсем обросли кирпичами, но тумана всё ещё не было. Почему?

Хм… Если так задуматься, в последнее время туман в мире Подземелья — у него было и нормальное название, но мне, человеку привычки, вспоминать его было лень — стремительно редел. Что если он совсем исчез?..

Я вспомнил мир Фантазмагорикуса, заволновался и дальше побрёл уже с некоторой осторожностью.

Лишь когда передо мной замаячил выход, я разглядел тонкую вуаль сероватого дыма.