Зона кошмара

Простые комнаты, назначение которых было понятно с первого взгляда, перетекали в более… Загадочные помещение. Так, например, мне попался зал, вдоль и поперёк заваленный чучелами куриц. Я подобрал одну из них, покрутил, поставил на место и вышел за дверь. Другая комната была совершенно пустой за исключением голубой сферы, которая висела посреди неё как будто сам по себе. Я посмотрел на неё, пощупал — стекло — вышел и тут же сфера изменила форму и превратилась в красный куб.

Я снова зашёл в комнату. Снова вышел.

Куб сделался зелёной пирамидой.

Затем — фиолетовым цилиндром.

Затем — чёрным параллелепипедом.

Целую минуту я игрался с этой штучкой, пока голубой огонёк висел у меня за спиной. Наконец, не желая задерживать своего гида, я закрыл дверь и снова пошёл за ним.

Мы прошли в конец зала и стали подниматься по винтовой лестнице.

В какой-то момент на правой стене протянулись огромные, вышиной в три этажа, окна из разноцветного стекла. Сперва в них открывалась панорама всего города; затем он потонул, и осталось только небо. По всей видимости, я находился в одной из башен академии.

Наконец огонёк вывел меня в прямой и простой коридор, в конце которого находилась единственная дверь. Я медленно подошёл, открыл её, зашёл и ослеп… Но всего на секунду. Потом мои глазницы привыкли, и я увидел широкое окно с круглым железным узором. Из него разливался ясный свет, освещая просторный кабинет. Он был обделан пластинами из лакированного дерева и завален самыми разнообразными вещами: книжными полками, ковриками, глобусами, макетами кораблей, письмами в бутылках — здесь их имелась целая коллекция — и так далее, и тому подобное… Я окинул всё это взглядом, а затем сосредоточился на людях (?), которые стояли возле столика перед окном.

Их было двое: сгорбленная старушка, у которой было смуглое лицо цвета глины и грубые волосы, похожие на проволоку, и старик в серебристой мантии, который сидел на кресле, и длинные волосы которого сияли как утренний снег.

Старик вытянул руку, и голубой огонёк исчез в его сморщенной ладони. Затем он приподнял голову и посмотрел на меня своими ясными серебристыми глазами.

— ˜abek, — сказал он что-то нежным голосом и улыбнулся.

Я наклонил голову.

Тогда старик щёлкнул своими длинными пальцами и выбил иску. В следующую секунду в мои уши вонзился приятный, глубокий, хотя и хриплый голос:

— Привет, мой старый друг.

«Разве мы знакомы?» подумал я и удивился, когда мой внутренний голос заставил особенно хрупкие хрустальные шарики, которые стояли на полке справа, задрожать.

— Знакомы? — его старый голос был таким же ясным, как широкое небо у него за спиной. — Разумеется, если только я не ошибся в своём суждении. Признаю, сперва я тебя не узнал. Прошло столько лет… Ты изменился, и всё же что-то во мне говорило, что ты — это ты… — на губах старика появилась улыбка. Его зрачки сузились и позеленели. Он вытянул указательный палец и демонстративно поднёс его к своим губам…

38. первая история

— Ах… Так ты… Эльфин.

— Ха-х! Как давно меня не называли этим именем… Теперь все предпочитают «ваше волшебное величество» или «директор»… Навевает воспоминания… — произнёс Эльфин, разглядывая потолок.

— Сколько лет прошло? — спросил я, пытаясь сопоставить в своей голове того самого мальчика и этого старца.

— Много… Очень много. Примерно девяносто. Вот почему я не мог поверить, что ты — это ты, мой спаситель. Это казалось мне невероятной случайностью. Чтобы ты появился именно в этот момент… Сперва я не мог в это поверить, но затем я понял: да, если ты и мог когда-нибудь вернуться, то именно сейчас, под самый конец… — его голос приобрёл горестный ноты.

— Конец?

— Конец. Всего и вся, — Эльфин развёл руки.

— Почему конец?

— Разве ты не знаешь? — удивился он, приподнимая голову и внимательно разглядывая меня своими серебристыми глазами. — Разве не для этого ты сюда явился?

— Нет…

— Нет! — он воскликнул. — Значит ты… не знаешь. Впрочем, — здесь его лицо сделалось задумчивым. — Многие из вас ничего не знают. Мы сами почти ничего не знаем. Всё это предположения, догадки, доводы… Ты странный, — вдруг заметил он. — Для одного из Них ты необычный. Я знал, я всегда это знал, и теперь я уверен…

Казалось, он скорее разговаривает сам с собой, нежели ведёт беседу, но я не перебивал его и молчал.

— Прости, — вдруг опомнился Эльфин. — Значит ты не знаешь… Пускай. У нас ещё есть немного времени. Скажи, мой старый друг, не хотел бы ты услышать историю?..

— Предположим, что хотел бы. О чём?

— Обо всём. О нашем мире. О нашей родине и о том, какая нас постигла трагедия, — Эльфин задумался. — Возможно, если ты её узнаешь, ты, тот единственный, кто может уцелеть, мы сможем сохранить хотя бы что-нибудь…

Что-нибудь… Я осмотрел комнату. Это был кабинет, и в то же время в нём было такое нагромождение самых разных, иногда невпопад лежавших вещей, что он напоминал музейный склад.

— Я всегда любил истории, — сказал я, пожимая плечами.