Зона номер три

Эти двое не вызывали у Лихоманова сомнений: топтуны!

— Останови подальше, — велел он Грине. Через заднее стекло внимательно обозрел окрестность: больше вроде никого. Народу на улице немного — все видно как на ладони. Если только какой-нибудь стрелок не засел на крыше, но это вряд ли, это чересчур. Старики Гурко не такой уж важный объект. Когда они на медленном ходу проезжали мимо, Андрей Семенович углядел Сергея, но не подал виду. Сергей Петрович заметил мелькнувшую по липу старика самодовольную усмешку: как же, бывалый особист опять участвует в оперативной разработке.

— Подашь задом, — распорядился Сергей Петрович. — Из машины не вылезай. Как только сядем — рви когти.

— Мальчонка на той стороне тоже ихний, — подсказал Гриня.

— Не учи ученого.

Гриня притормозил на несколько метров впереди идущей пары, и тут же Сергей Петрович вывалился из машины с бодрым криком:

— Андрей Семенович, вот и мы! Вот и мы!

Гурко-старший поднял руку в приветственном жесте, и вдвоем с Дарьей Семеновной они засеменили к нему. Однако сопровождающий их мужчина оказался шустрее и одним рывком переместился между ними и машиной. Одновременно его напарник на другой стороне улицы ринулся через проезжую часть, на ходу кого-то предупреждая в черный брусок телефона. Сергей Петрович понял, ни о каких нормальных переговорах не может быть и речи, потому что топтун наработанным движением уже сунул руку под пиджак. Стоял он тоже умно: спиной к тротуару и развернувшись боком к Сергею Петровичу, как к главному противнику. И все-таки они успели обменяться парой реплик.

— Вы что, гражданин, выпимши, что ли? — возмущенно спросил Сергей Петрович. — Стариков чуть с ног не сбили!

На что гражданин ответил:

— Сваливай, пока цел, недоносок!

Сергей Петрович изобразил на лице изумление и на середине фразы: «Да что это вы себе позво…» пнул обидчика ногой в пах. Удар вышел чисто символический, имеющий целью отвлечь противника (расстояние не ударное), но мужчина, с появившейся на лице нехорошей ухмылкой, продолжал рвать пистолет из кобуры, и ситуация сложилась проигрышная для майора. Он еще мог рассчитывать на свой коронный прыжок, но, скорее всего, опытный боец свалит его на лету, как задорного петушка-забияку. Давненько майор не проигрывал так унизительно, но тут с наилучшей стороны проявил себя отец Олега.

Позиция у него была удобная, и он ею воспользовался. Не мешкая, с мясистым звуком хряснул чугунным кулаком по затылку бандиту, отчего тот кувырнулся, подобно сбитой кегле, пролетел мимо Литовцева и врезался мордой в борт «Волги». Остальное было делом техники. Майор перехватил руку с пистолетом и, резко дернув, вывернул ее из плеча. Добавил короткий тычок в горло, поймал пистолет и отвалил обмякшее, грузное тело на тротуар. Потом развернулся навстречу второму топтуну, недоумевая, почему тот до сих пор не вмешался в заварушку. Объяснение оказалось простым. Гриня Лунев, наплевав на приказ не вылезать из машины, перенял паренька на бегу. Как он с ним управился, Сергей Петрович не видел, но как раз в эту минуту Гриня за ноги выволакивал его с проезжей части.

Через десять минут выехали на набережную, и погони вроде не было. Дарья Семеновна, за долгую жизнь с чекистом, прошедшим путь от разбитного опера до сурового, задумчивого генерала, привыкла ко всяким передрягам и ни о чем не спрашивала: спокойно ждала, пока все само собой уладится. Андрей Семенович горделиво попыхивал сигаретой на заднем сиденье и лишь поинтересовался, когда отъехали от опасной зоны:

— Ну что, Серенький, как я его приложил?

— Крепко, Андрей Семенович, — буркнул майор, все еще мучимый стыдом. — Надолго запомнит.

Гриня Лунев невинно похвастался отобранной у бандита телефонной трубкой.

— Поглядите, Сергей Петрович, М-314, японская. Не меньше трех штук. Давно о такой мечтал. Да разве на козырьковскую зарплату купишь.

— С тобой после поговорим, — урезонил его майор. — Полковник тебя научит, как приказ нарушать.

— Да я что, — в улыбке блеснул зубами Гриня. — Вижу, вы малость замешкались, проявил инициативу. Все по уставу. Но я вас прошу, Сергей Петрович, не надо жаловаться. Я же говорил, шеф и так в психушку грозит упечь.

Родителей Гурко доставили на одну из базовых квартир в районе Бирюлева. Старики хоть и брюзжали для видимости, но в общем отнеслись к неожиданному переезду нормально. Андрей Семенович попросил передать Олегу, что от его безобразного поведения у матери повысилось давление. Литовцев старался не смотреть на Дарью Семеновну. За годы дружбы с Олегом он съел десяток кастрюль борща, приготовленного ее руками, а теперь не мог даже толком объяснить, где ее сын. Но он надеялся, что вскоре это недоразумение прояснится.