Зона особого влияния

— Они просто животные! — воскликнул Фердинанд, не восприняв всерьез мою клятву. — Они…, ну как коровы или…

— Она поклялась, ваше высочество! — Любомир не спускал с меня глаз, и слушал, затаив дыхание.

— Я скажу больше, — выдержав приличную паузу, во время которой Фердинанд подпрыгивал от нетерпения, я продолжила, — они умеют разговаривать!

После этого сообщения наступило долгое молчание, во время которого Фердинанд и Любомир пытались восстановить дыхание и привести мысли в порядок. Я не ошиблась — юный герцог уже давно мечтал о собственном драконе!

— Если бы у меня был дракон! — с надрывом воскликнул Фердинанд. — Я бы эту инквизицию…!

— Да, — печально подтвердил начальник стражи, — мы многое смогли бы изменить, но у нас нет дракона.

— Инквизиция считает, что только человек является венцом творения природы! Только у человека есть бессмертная душа и способность мыслить и говорить! — Фердинанд возбужденно заходил по комнате.

"А мальчик-то совсем не такой дурачок, как кажется!" — мысленно отметила я. Лариска подумала то же самое, многозначительно взглянув на меня.

— У драконов есть еще одна способность, — я решила немного охладить пыл герцога.

— Какая?! — Фердинанд остановился и жадно впился в меня глазами.

— Их нельзя околдовать! — торжествующе выпалила я. — Они не поддаются чарам!

— Как? — растерялся подросток. — Совсем?!

— Совсем! — подтвердила я.

Судя по вытянувшемуся лицу подростка, для него это была не совсем приятная новость. Он был разочарован.

"То-то же!" — злорадно подумала я. — "Обломились твои планы по покорению драконов с помощью колдовства!"

— Значит у меня никогда не будет собственного дракона, — упавшим голосом прошептал Фердинанд и его губы задрожали от обиды.

— Собственного — никогда! — вмешалась Лариска. — Его нельзя покорить! Дракон может быть только другом!

— Или врагом, — добавила я.

— А как сделать дракона другом? — Фердинанд оживился.

— Понравиться ему, — я внимательно наблюдала за лицом подростка.

— А если я не сумею понравиться? — юный герцог замер в ожидании ответа. — Что тогда?

— Тогда ты не будешь ему другом, но можешь попытаться сделать его своим союзником. — Я поняла, что герцог готов на все.

— Как? — Фердинанд подался вперед.

— Заключив обоюдовыгодное соглашение. — Я попыталась, чтобы мой голос звучал безразлично.

— А что выгодно дракону? — упрямо продолжал расспрашивать герцог.

— А это ты можешь узнать только у самого дракона, — вздохнула я. — Только он может решить, что ему нужно.

— Осталось только найти дракона и поговорить с ним, — печально подвел итог Фердинанд, — что, в принципе, маловероятно.

"А из мальчика может получиться неплохой политик, если очистить его мозги от всякой дряни!" — подумалось мне. — "Он вдумчив и упрям!"

— Уходите! — приказал Фердинанд. — Мне нужно подумать!

Мы удалились, предоставив герцогу возможность переварить все услышанное.

Целый день мы скучали в своих комнатах, терпеливо дожидаясь наступления ночи. Ближе к полудню раздался печальный колокольный звон со стороны городской церкви. Он вливался в приоткрытые окна, вызывая чувство тоски и безысходности.

— Что это? — настороженно спросила я, вслушиваясь в заунывный звук.

— Наверное обычная служба, — предположила Лариска, прикрыв окно. Звук сразу стал тише.

В дверь постучали и появился Любомир, как-то криво улыбаясь.

— На городской площади будут сжигать ведьму, — равнодушно сообщил он, внимательно следя за нашей реакцией. — Не хотите посмотреть?

— Опять сжигать! — простонала Лариска. — Да что же это за дикие нравы!

— Пойдем, — шепнула я. — Может что узнаем.

Мы быстро собрались и накинув теплые плащи, последовали за Любомиром.

На городской площади уже собрался народ. Под печальный звон колоколов все пребывали и пребывали люди. Кругом была грязь.

Высокородные дамы, зажимая носы, брезгливо перешагивали через сточные воды, текущие по неглубоким каналам, опоясывающим всю площадь и городские улицы. Кавалеры любезно поддерживали их под руки, помогая не запачкать платья.

Торговки, побросав прилавки и подняв юбки так, что были видны не всегда чистые чулки, торопливо занимали места, в предвкушении предстоящего зрелища. Они вяло переругивались, скорее по привычке, чем всерьез и безоговорочно уступали дорогу дамам в сопровождении напыщенных кавалеров.

В центре площади был возведен помост, со сложенными под ним дровами. У помоста прохаживался палач — один из инквизиторов. Его лицо было скрыто под широким капюшоном. Он не проявлял нетерпения, спокойно дожидаясь начала казни. Для него это была повседневная работа, может и надоевшая, но необходимая. От его спокойствия становилось жутко.

Под непрекращающийся перезвон колоколов к месту казни подъехала телега, которую лениво тащила облезлая лошадь. Телегу сопровождала группа инквизиторов. Они шли низко наклонив головы и прижав руки к массивным крестам, висящим на шеях. Все лица были закрыты низко надвинутыми капюшонами.