Зона особого внимания

Глава одного из крупнейших коммерческих банков России Аркадий Борисович Романенко стоял у окна. Оно выходило на Москву-реку у Большого Каменного моста, прямо напротив громады храма Христа Спасителя. Глянул чуть вправо – до Кремля было рукой подать, утреннее солнце золотило купола церквей, рядом гордо высились силуэты башен с рубиновыми звездами, часы на Спасской башне показывали… Аркадий Борисович надел очки и сверил собственный «Ролекс» с башенными стрелками. Все точно, ровно десять часов утра. Аркадию Борисовичу нравилось сверять часы по главному циферблату России. В некогда элитный дом Романенко вселился не так давно, года полтора назад. Родственники знаменитого когда-то писателя охотно уступили банкиру просторную пятикомнатную квартиру, переехав во вполне приличную двухкомнатную рядом с метро «Новослободская» и положив в банк доплату, на проценты от которой собирались достойно плавать в бурном море рыночной экономики. Свое проживание в Доме на набережной банкир считал символичным: разглядывая каждое утро раскинувшийся перед окном Кремль, Аркадий Борисович все чаще ловил себя на одной и той же мысли: «А ведь действительно рукой подать! В конце концов, чем черт не шутит?!» Настроение было прекрасным! Правда, Романенко не забывал, что со многими обитателями серого здания черт шутил весьма своеобразным способом. Однако преуспевающему столичному дельцу верилось в лучшее.

Мелодично пискнул стоявший на журнальном столике телефон. Романенко неторопливым, барственным движением поднял трубку.

– Доброе утро, Аркадий Борисович! – услышал банкир голос начальника банковской службы безопасности Балашова, бывшего гэбэшного полковника. – Извините, что отрываю вас от отдыха, но ко мне поступила серьезная информация…

– Что случилось? – Романенко насторожился. В голосе бывшего полковника чувствовалось напряжение, Аркадию Борисовичу почему-то стало вдруг тревожно.

– Разрешите мне подъехать… Разговор конфиденциальный.

– Хорошо, Виктор Алексеевич. Приезжайте, буду вас ждать. Запишите код…

– Спасибо, код я помню… Приеду минут через сорок.

– Вы один? – с порога спросил Балашов.

– Супруга и дочь за городом, любовница появится ближе к вечеру, – не то пошутил, не то всерьез сообщил Аркадий Борисович.

– Хорошо! – никак не отреагировал на шутку Балашов и строевым шагом прошел в гостиную.

– У меня для вас неприятное известие, Аркадий Борисович, – начал начальник службы безопасности, усаживаясь в кресло. – Вчера поздно вечером Генеральная прокуратура выписала ордер на арест некоего Андрея Гущина.

– Ничего себе новость… – Утренний оптимизм окончательно испарился. Аркадий Борисович выжидательно смотрел на державшего паузу Балашова.

– Я хорошо знаю Гущина, – спокойно продолжил тот. – Если его прижмут по-настоящему, молчать он не будет. А сказать ему есть что, не так ли? Мне не нужно напоминать?

Тон начальника службы безопасности все больше раздражал банкира, однако он сдерживался, полковник вел игру на своем поле, и Аркадий Борисович это хорошо понимал.

– Давай без мелодрам, Виктор Алексеевич. У тебя есть предложения? – банкир старался сохранить уверенный и невозмутимый вид, хотя это ему плохо удавалось.

– У меня должны быть полностью развязаны руки. Полностью! – голос Балашова зазвучал жестче. – Я буду действовать по собственному плану, и, будьте уверены, мы выйдем из этой ситуации без потерь, просто ускорим некоторые события, которые все равно должны были произойти.

– М-да… – неопределенно протянул Романенко. Подсознательно он всегда опасался матерого зверя с Лубянки, поэтому старался держать его на коротком поводке, но сейчас почувствовал, что роли могут перемениться. – А как вы узнали об ордере?

– У меня везде свои люди, в том числе и в Генеральной прокуратуре, – веско заметил Балашов. – Все держат в строжайшей секретности, ордер подписан лично Генеральным прокурором…

– А Генеральный, случаем, не ваш человек? – поддел Аркадий Борисович.

– К сожалению, нет, – серьезно ответил Балашов. – Я жду вашего решения…

– И что вы хотите предпринять?

– Надлежащие в данной ситуации действия. – Виктор Алексеевич пригладил седеющий ежик. – Вас интересуют подробности?

– Нет-нет, – поспешно проговорил банкир, – подробности меня не касаются, не интересуют и никогда не интересовали!

– Вы мудрый человек, Аркадий Борисович, – усмехнулся Балашов. – А насчет?

– Насчет этого не беспокойся! – неожиданно перешел на «ты» Романенко. – Если все пройдет как надо, обижен не будешь. Вся ментовская доля твоя.

– С этого и надо было начинать, – назидательно проронил Балашов. – Связываться с ментами вообще не стоило, это не тот народ! Они слишком жадны и тупы… Или продадут, или засветятся, как Гущин. – Балашов немного помолчал и продолжил с почти командирской интонацией: – Расходы во время спецмероприятий в конечную оплату не входят! Надо зарезервировать отдельный реестр!

– Ладно! – чуть помолчав, согласился банкир. Скупость была одним из его основных качеств. Но он понимал – здесь скупиться нельзя…