Зона особого внимания

– Как видишь, твое первое впечатление тебя не обмануло: тварь та еще. Президент «Юнитраст-банка», где Балашов заправляет безопасностью, Романенко Аркадий Борисович, о котором всем известно, что он видный российский банкир. Менее известно, что он начинал одесским спекулянтом валютой, не гнушался вульгарной фарцой, со временем перебрался в Москву, завел нужные знакомства среди клиентуры и криминалитета, а потом необычайно быстро раскрутился. Видно, для таких грибов наш навоз середины девяностых оказался самым сбалансированным питанием. Здесь тоже все ясно, это я накопал из газетных подшивок.

– Да и я кое-что там же выловил, наша самая свободная в мире печать уж что-что, а грязное бельишко заметных лиц даст понюхать всем желающим, умей только явное вранье отличить. Ну, с этим деятелем тоже в целом ясно, теперь главное – чего они хотят?

– Вот с этим сложнее. Из той же прессы можно почерпнуть, что Аркадий Борисович хочет в Думу. Туда все ему подобные хотят. Для этого заводить своего человека в верхах МВД и иметь хорошие отношения с бандитами просто модно – признак хорошего тона. Но, опять же, так делают все, кто в Думу хочет. Это нас мало продвигает. Танцевать надо, Миша, от наших видеозаписей. Будем надеяться, что наш борец за правовое государство хоть это не разболтал, иначе нашим головам на плечах и дня не удержаться. Ну, так чего они хотят? – Громов хитро улыбался: ответ на свой вопрос он знал.

– Общак. – Каменев уже думал об этом, да и Громов именно это имел в виду, когда перевел разговор на видеозапись. – Там много, Игорь, очень много, а главное – это же бездонный колодец, из которого черпать – не вычерпать. Причем никакая налоговая инспекция не знает, сколько там чего, сколько вычерпали и сколько осталось, и заметь – не знает и знать не хочет, просто боится. В России капитализм есть власть олигархов плюс криминализация всей страны. Оборот криминального нала сопоставим со всем госбюджетом. Общак – лакомый кусок, вкусней не придумаешь. Я считаю, надо брать этого… молодого славянина, он должен что-то знать.

– А как? Дали тебе взять Гущина, да? Молодого они сейчас берегут, как зеницу, к нему на пушечный выстрел не подпустят. Ты, кстати, снял с него Сомова? Временно? Снимай совсем. Сейчас же выходи на связь, его надо предупредить, он у нас один-единственный остался незасвеченным… Мало нас били?

– Ты прав. Свяжусь прямо сейчас. Разбежались, до встречи в конторе. – Каменев поднялся.

– Нет, перезвони мне сегодня, или ночью, в любое время. Скажешь, вроде бы по моей просьбе, как твое «ничего».

Звонок у Громова раздался в начале первого.

– Ты просил позвонить, – услышал голос Михаила и понял, что на этот раз пронесло. – Не беспокойся, давление пошло вниз, но завтра я с утра отлежусь, приду в контору часам к одиннадцати, лады?

– Давай, и не пугай так больше, старый хрен!

Громов встал, открыл сервант, налил полстакана коньяку, выпил, как сладкий чай, и пошел готовиться ко сну.

Громов

– Мне вчера в министерстве предложение сделали. Приглашают посетить Канаду для обмена опытом и чтения лекций по специфике русской оргпреступности, – сообщил Громов майору на следующее утро, когда они, встретившись в кабинете у полковника, расположились по разные стороны от большого письменного стола.

– Ну вот и езжай, – скрытый смысл вступления майор уловил не сразу, и в его голосе прозвучала нескрываемая обида: вчера готовили партизанскую войну, а сегодня лекции в Канаде…

Игорь понимающе улыбнулся.

– Ты вроде упоминал, что старинный кент твоего Маршала, некий Серж-большой, съехал на днях в Канаду. Так?

– Ну и что? Там бывшему вору хорошую пенсию дадут, раз в десять больше, чем ты в свое время получишь. Что из этого?

– А то, что по линии Минвнешторга, я узнавал вчера, наш отдел финансовых преступлений засек серию необычно крупных закупок оборудования, пром– и продтоваров. Причем шустрят неизвестно откуда взявшиеся АО, ООО и прочая шушера, еще вчера никому не известная. И прописана вся эта шушера, как ты думаешь, где? В Подмосковье, Новгороде и Центральном округе Москвы, а это, ты знаешь, вотчина маршальской ОПГ. Ты сложил два и два?

– Вот ты о чем… да, похоже, что два и два будет все-таки четыре. Думаешь, на месте удастся что-то прояснить?

– Попытаюсь. Там, между прочим, за отмывкой криминального нала следят куда более умело и ревностно, чем у нас, правда, надо думать, и отмывщики более умелые. А теперь слушай меня внимательно…

Выслушав непродолжительный, но содержательный монолог Громова, Михаил Петрович усмехнулся:

– Эх, Игорь, Игорь, а что ты мне несколько дней назад говорил? Или уже забыл?

– Так все изменяется в нашем мире… И потом, на войне как на войне!

– А ты уверен, что сработает? – спросил Каменев, отодвинув чашку с недопитым кофе.

– Должно сработать… Если не сработает, выход у нас один: берем «ПМы», караулим момент, и обоих, Балашова и Романенко, в упор, – почти серьезно проговорил полковник.