Зона отчуждения

– Господь создал людей по подобию своему. Все люди при рождении одинаковы, но жизнь делает их совершенно разными, – вот где величайшая несправедливость, – высказал мнение Мигель и продолжил его развивать. – И все потому, что общество – это группа людей, зависимых друг от друга. А любая зависимость предполагает неравенство.

– Вы правы, Мигель, – вступила в разговор Анна. – Для равенства необходимо, чтобы все были наделены равными правами, и никто не имел привилегий. На бытовом уровне равенство означает оговоренные обязанности, регулирующие отношения в группе. Обязанности универсальны и не зависят от личности конкретного человека. Важны поступки, действия, и тут все должны быть равны перед законом, даже те, кого общество временно наделило властью.

– И с этим все согласны. Даже те, кто в последующем узурпирует власть, – вклинился Аркадий. – Если не возражаете, я поясню свою мысль.

Наивысшее зло – это когда одного поощряют, а другого наказывают за одни и те же действия. Именно такой подход ломает равенство и губит общество. Равноправие в этом случае подменяется неограниченностью прав одного и ущемлением прав другого.

– А ведь это происходит сплошь и рядом. Зачем далеко ходить, – не удержался Феликс. – Подобными примерами богата история. Всегда находился индивид, любой ценой стремящийся занять лидирующее положение в обществе. Идя по головам, ломая чьи-то судьбы, он получал поддержку большинства на право стать волеизъявителем масс. И вот он уже лидер! Теперь его цель – узурпация власти. Перекраивая под себя законы и убирая оппонентов, он устраняет лично для себя прямую связь между неправовыми действиями и неизбежностью наказания, доведя при этом ответственность остальных членов социума до абсурда. Даже тех, кто его рьяно поддерживает. Вот один из примеров. Последний диктатор Европы запрещает хлопать в ладоши. Теперь овации вне закона.

Очевидно, что нарушения принципа равенства в обществе и проявления эгоизма недопустимы, так как ведут к стагнации и даже к разрушению общества. Сегодня для всех «осколков бывшей империи» стал очевидным провал белорусской экономики и, как следствие, нарастание негодования народа.

– Вы позволите мне дополнить вас? – спросила Алеся.

– Да, пожалуйста, – прозвучало несколько голосов в ответ.

– Так вот. Пусть я младше всех вас, но кое-что все же понимаю. Вы ведь знаете, я бежала из «белорусского рая». И считаю так же, как все вы: равенство – это справедливость…

– У меня есть что сказать по этому поводу, – заполнил образовавшуюся паузу Аркадий. – Под какими бы лозунгами не выступали правители, подменяя справедливость суррогатом, замешанным на личных интересах, это не приведет к победе равенства. Где сейчас могучий и неделимый Советский Союз? Может ли быть в отдельно взятой Белорусской республике равенство? Или в союзе республик равенство? В мире 140 республик из 190 государств, а где равенство? Одни умирают от обжорства, другие – от голода! Нет равенства!

– А можно я скажу? – вновь попросила слова Алеся. – Как так может быть, чтобы сын, работающий на том же предприятии, за тем же станком, выполняющий тот же план, что и год назад его отец, получал зарплату меньше, чем отец-пенсионер социальное пособие? Неужели такой справедливостью удержишь молодежь в стране? Разве что пересечение границы без разрешения МВД приравнять к уголовному преступлению. Тогда – да.

– Браво, Алеся! Браво! – воскликнул Аркадий. – Абсолютное равенство имеет место только на кладбище. Хотя…

В истории же России, в том же союзе социалистических республик равенство обрело не юридический, а экономический и моральный смысл. Идеал советского, как теперь и белорусского равенства, – все одинаково бедны. Проповедование не равенства, а «уравниловки» нивелирует личность, гасит активность, растворяет индивидуальность, превращая людей в массу. Куда проще манипулировать не индивидом и даже не группой, а массой…

Что будет завтра неизвестно, а сегодня стоит жить

Закончив умную дискуссию, гости вернулись в гостиную, где их ждал десерт.

– Феликс, Глеб, расскажите о ваших приключениях на этом острове, – попросила Анна.

В течение нескольких часов собравшиеся были погружены в рассказ, дополняемый описанием сцен участниками событий. Судя по реакции слушателей, они искренне сопереживали. Закончив повествование, Феликс неожиданно для всех предложил навестить племя. Предложение было принято единогласно, и даже раненый грек голосовал двумя руками.

– Раз так, давайте хорошо выспимся, а завтра все и решим, – подвел черту вечерним посиделкам Феликс.

За завтраком Глеб спросил у собравшихся:

– Никто не передумал посетить дикое племя?

– Нет!!! – ответил дружный хор.

– Ставрос, как себя чувствуешь? – поинтересовался Феликс.

– Лучше чем до ранения, – ответил грек.

Все, кто знал известный анекдот, рассмеялись. Те, кто не слышал – потребовали пояснений. И Глеб напомнил.