Зона отчуждения

Чужая ссора всегда имеет странную притягательность, но Антон заставил себя оторваться. Быстрым шагом пересёк зал до барной стойки. Протиравший стаканы парень хмуро посмотрел на незнакомого клиента, буркнул:

— Чай, кофе, чего-нибудь из меню?

Подтолкнул кожаную папку.

— Предупреждаю, алкоголь у нас только с двенадцати до двенадцати.

Антон меню не взял, а спокойно ответил:

— Я к господину Салимжанову. Мне назначено. Точнее, у нас предварительная договорённость о встрече. Сообщите ему, пожалуйста, приехал Антон Черных. Сможет ли он принять меня сейчас или назначит более удобное для него время? Во втором случае я остановился в «Отеле № 3», комната двести один.

Бармен кивнул. Видимо, в просьбе посетителя не было ничего странного.

— Подождите. Заказывать чего-нибудь пока будете?

— А что у вас есть на завтрак из готового?

Бармен на мгновение задумался. Потом выдал:

— Блины с творогом. Правда, вчерашние. Ещё…

— Меня устроят и блины, — остановил его Антон. — И чаю, пожалуйста. Чёрный, без сахара.

Бармен принял деньги. Несколько минут спустя на стойке появились тарелка с разогретыми в микроволновке блинами, сдача и чай — в глиняной кружке, на белой эмали синий вензель «АБС» и словно написанная чернильным пером, в кляксах надпись «Пикник на обочине». Сам же бармен скрылся за дверью, ведущей в подсобные помещения.

Вернулся парень как раз тогда, когда на тарелке оставался оследний кусочек. И застыл в ожидании, пока посетитель доест. Антон усилием воли заставил себя не спешить. Раз его не торопят, то и ему не стоит демонстрировать, насколько для него важна встреча. Потому, когда тарелка опустела, Антон глотнул чаю, тщательно протёр губы салфеткой. Положил на тарелку вилку, нож и лишь тогда вопросительно посмотрел на бармена. Тот ответил:

— Господин Салимжанов готов принять прямо сейчас. Если вы сумеете уложиться в тридцать минут. Иначе он очень извиняется, но придётся договариваться на послезавтра.

Антон кивнул.

— Я полагаю, что этого времени нам вполне хватит.

— Тогда пойдёмте.

Парень откинул в стойке дверку. Сделал шаг вбок, пропуская Антона сначала внутрь бара, потом в служебные помещения. Сам тоже вошёл и махнул рукой:

— Следуйте за мной.

Здесь царила совсем другая эпоха. Ламинат на полу, в тон к нему палевого цвета самые современные офисные обои — такие можно не чистить, а раз в полгода попросту перекрашивать. Яркое освещение светодиодных ламп. Двери, ведущие из коридора в остальные помещения из украшенного резьбой массива. Кабинет директора продвинулся ещё дальше. Сплошной хай-тек, пластик и полированный металл. Стол, тумбочка и стеллаж выполнены из дымчатого серого стекла. Сам хозяин расположился в кожаном-хромированном кресле, как подобает одет в солидный деловой костюм… На взгляд Антона, пиджак и галстук Фариду не подходили совершенно: куда лучше его получалось представить в шароварах, расшитой узорами рубахе и тюбетейке. И не в современном офисе, а в полутёмной лавке зажиточного купца, в окружении начищенных медных кувшинов и золотых блюд. Даже слегка поседевшая бородка для образа — уже имеется.

Додумать не получилось. Как только помощник ушёл, хозяин кабинета показал на второе кресло по другую сторону стола. Едва Антон уселся, деловито, но с лёгкой прохладцей в голосе, спросил:

— Итак, я вас слушаю. Какое вас ко мне привело дело?

Антон набрал воздуха и на одном дыхании выдал фразу, которая должна была стать паролем-ключом. На его взгляд — полная тарабарщина. Но Салимжанову она явно сказала многое. Внешне он остался по-прежнему невозмутим, разве что щека на мгновение дёрнулась. Но взгляд сразу потеплел. Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла и теперь уже доброжелательно повторил вопрос:

— Так что вас привело ко мне?

Антон напрягся как пружина. И стараясь, чтобы его состояние не отразилось в голосе даже намёком, ровным тоном принялся объяснять.

— Вы наверняка знаете, что за последние годы Туманным куполом занимается не одна сотня институтов по всему миру. Правда, толку от этого пока мало.

Салимжанов кивнул, и Антон, воодушевившись, продолжил.

— Я работал… Работаю как раз в одном из них. И готов ручаться, что ни один из этих исследователей успеха не добьётся. Они исходят из неверной модели. Купол — это не чужая планета.

Хозяин «Сталкера» удивлённо и заинтересованно взглянул на гостя.

— А что же это, по-вашему? Солнце там встаёт на западе, другая геология и биология. Какие ещё нужны доказательства, что Купол — это проход на другую планету?

— Это тамбур. Пограничное место между двумя мирами. А в определённой точке — мембрана, портал. Именно с той стороны мембраны и начинается чужой мир. Эта теория не просто идёт вразрез с общепринятой. Она может обрушить немало паразитирующих на Куполе научных карьер. Потому мне отказали в проверке.

Салимжанов пристально посмотрел на Антона. Затем покрутил в руках лежавшую на столе представительскую ручку с золотым пером, положил обратно и негромко уточнил.

— Что именно вы хотите от меня?

— Мне нужно дойти до мембраны.