Зона отчуждения

Хотя, если говорить откровенно, главную надежду он по-прежнему возлагал не на инстинкты, а на здравый смысл, не отказывая своему противнику в способности делать логические выводы.

Вопрос заключался лишь в одном: достаточно ли у Горнева мужества, чтобы признать безвыходность положения, или амбиции генерала возьмут верх?

Твердо он знал одно: им, последним, кто остался в живых из серв-батальона, действительно нечего терять. Душа Вадима за минувшие дни ожесточилась до такой степени, что он полностью принял правила игры, навязанные ему внезапно вспыхнувшей войной. Он знал, что внутри кораблей противника находится до двух-трех тысяч человек, но, не желая им бессмысленной смерти, все же не сомневался, что при наихудшем исходе переговоров ему хватит решимости отдать необходимый приказ…

– Хьюго…

– Да, командир.

– Ты там, среди танкеров?

– В четвертой машине.

– Хью, что бы ты делал, не выйди я на связь?

– Нажал бы кнопку, – лаконично ответил дройд.

* * *

– Я хочу выслушать ваши условия, – спустя некоторое время вновь раздался на открытой частоте голос Горнева.

– Условия просты, генерал: вы выводите личный состав через главные шлюзы кораблей, – ответил Нечаев. – Каждый член экипажа или боец подразделений десантной поддержки оставляет личное оружие внутри. Все выходят с пустыми руками. Внутренние люки и переборки крейсеров должны быть открытыми, ограничения доступа к компьютерным системам – сняты, карточки доступа оставлены подле соответствующих им считывающих устройств систем безопасности. – Вадим с трудом заставлял себя спокойно произносить заранее обдуманные фразы. – Далее, все двигаются двумя колоннами в указанном направлении, без попыток отклониться от маршрута следования, – уже более уверенно продолжил он. – Только при выполнении всех перечисленных условий я смогу гарантировать жизнь сдавшимся. Не советую включать какие-либо устройства самоликвидации кораблей, потому что первоначально вы будете размещены тут, на территории космопорта.

– Мне нужно обсудить выдвинутые условия со старшими офицерами кораблей, – ответил Горнев.

– Не возражаю. – Вадим взглянул на хронометр, расположенный среди аварийных приборов «Хоплита». – На моих часах сейчас пятнадцать тридцать пять. Даю вам четверть часа. Если вы не придете за это время к единому мнению, я подорву крейсеры.

* * *

Наступила последняя роковая пауза.

Вадим не сомневался, что подорвет корабли в случае отрицательного результата переговоров. Его уверенность была основана не на бездушии или бесстрашии, – он трезво оценивал ситуацию, и элементарный подсчет дистанции, отделявшей подбитый «Хоплит» от крейсеров, показал, что ему вряд ли удастся выжить при взрыве.

Сказать, что Вадиму было плевать на свою жизнь, означало солгать. Он хотел жить. Он хотел, чтобы Дима, безвольно распростертый подле пилот-ложемента, сумел выкарабкаться… Глядя на раскрытые рубки двух подбитых неподалеку серв-машин, он страстно надеялся, что Яна уцелела в отгремевшем аду техногенного боя, но сейчас, в минуты крайнего напряжения, Вадим ощущал, что в его душе сместились многие понятия ценностей, война наложила неизгладимый отпечаток на разум, и он с трудом представлял, как будет жить дальше, если окутавшая его гробовая тишина закончится капитуляцией сил Земного Альянса.

Ярко и болезненно вспоминался бой…

В томительном ожидании он смотрел по сторонам, видел сквозь сочащиеся отовсюду дымы жуткие свидетельства бушевавших во время боя энергий и не подозревал, что вскоре подобные картины станут привычными для целого поколения таких же молодых парней, как он сам.

Вне зависимости от исхода битвы за Кьюиг Галактическая война продолжалась, она шла и сейчас, осеняя своим крылом неведомые ему планеты, – это было огромное бедствие, которое не остановить в один день и в одном месте…

Он еще не знал, что после всего пережитого можно остаться человеком, вернуть душевное равновесие, но это будет дано немногим, – мир расколется на множество неравных частей, кто-то сломается, кто-то сойдет с ума под жестоким прессингом обстоятельств, а кто-то пройдет этот путь от начала и до конца…

* * *

На исходе тринадцатой минуты шлюз флагманского крейсера открылся, и на ступенях трапа появился невысокий человек в форме генерала военно-космических сил Земного Альянса.

Несколько секунд он стоял, глядя на изуродованные окрестности, а затем начал медленно спускаться вниз по ступеням.

Когда одинокая фигура Горнева шагнула на опаленный стеклобетон, за его спиной пришли в движение внешние люки остальных крейсеров, и четыре потока безоружных людей медленно потекли по трапам, сливаясь на закопченной, покрытой язвами воронок стеклобетонной тверди в две нестройно шагающие колонны, которые, двигаясь в указанном направлении, словно черные змеи, потянулись по старто-посадочным полям и начали исчезать в тускло освещенных зевах двух обширных складских терминалов, снабженных мощными металлическими воротами.

Прошло не менее получаса, прежде чем эти ворота дрогнули и стали смыкаться за последним из плененных солдат…