Зона поражения

— Слава богу! — радостно воскликнул знакомый голос. — Пупыш на связи. Я думал, вы погибли. В крепости мятеж. Кто из наших поддержал мятежников, я не знаю. Я забаррикадировался на Командном Посту, но связаться с людьми не могу.

Комендант молчал. Лейб-перанг решил, что связь прервалась, и испугался:

— Вы слышите меня?!

— Слышу тебя хорошо. Продолжай…

— Я сообщил о случившемся Киндерглассу. Он сказал, что примет меры.

«Примет меры…— Сандерсон вдруг понял, что это значит. — Старик не любит выносить сор из избы. Во избежание огласки он может сжечь не только корабль или крепость, но и целую планету».

— Я должен вернуться в крепость, — в голосе коменданта появились стальные нотки. — Спускай катер.

— Катера захвачены…

— Свяжись с Санчесом. Пусть он вышлет помощь.

Лейб-коммодор Энрике Санчес командовал орбитальной крепостью «Запор-3». Считалось, что они с Бьерном — друзья. Но теперь Сандерсон не знал, так ли это.

И тут коменданта окатило холодом: «Если Пупыш контролирует Командный Пост, значит, и управление огнем в его руках. Тогда именно он пытался сжечь меня вместе с нарушителями и на его совести погибший глиссер! А сейчас он наводит по тахионному лучу ракету…»

— Слушаюсь, — глухо произнес Пупыш.

Сандерсону нестерпимо захотелось прервать связь и рвануть на лодке вдоль побережья. Но он не позволил своим желаниям возобладать над здравым смыслом: действовать надо с умом. Нельзя просто так оборвать связь — контрразведчик тотчас откроет огонь.

— Даю тебе десять минут. Мы будем готовить посадочную площадку. Тут много камней… Как понял?

— Так точно.

Сандерсон выключил рацию и крикнул охранникам, кото рые уже натянули на себя скафандры:

— Сваливаем! Быстро!

Карантинщики гребли, развив бешеный темп, но солдатским мускулам не тягаться с реактивными движками. Ракеты ударили по косе, когда надувная лодка была от нее всего в ста метрах. Взрывной волной лодку подхватило с низкого гребня волны и, перевернув в воздухе, швырнуло о воду. Удар был так силен, что двоим охранникам переломило хребет, еще у одного хрустнула шея. Двое остальных были оглушены и пошли на дно.

Лейб-коммодора бог миловал. Прежде чем потерять сознание, он мертвой хваткой вцепился в канатик, опоясывающий лодку.

Первое, что увидел Сандерсон, было изумрудно-перламутровое, исходящее переливчатыми солнечными лучами небо. «Я уже в раю? — подумал он, и самому стало смешно. — Карантинщиков не берут в рай. Мы — великие грешники. Клеймо на нас ставить некуда». И он засмеялся от радости, что еще может смеяться.

Лейб-коммодор лежал на мельчайшем белом песке. Идеальное место для пляжа. Только кучи вынесенного волнами тростника и обрывки водорослей портили картину. Маленький крабик выскочил из-за обкатанного морем белесого корневища и стремглав пробежал мимо ступней коменданта. Наверняка этот плавник когда-то был могучим зверодревом.

Сандерсон глянул на часы и не поверил своим глазам. После залпа с орбиты прошло трое суток.

— Чертов будильник!

Управляющий часами процессор обиженно пискнул и подтвердил точное среднегалактическое время.

— Что со мной? — спросил лейб-коммодор вшитого под мышку. кибердиагноста. Эти умные и деятельные малютки положены всем старшим офицерам Карантина.

— Хрр-хх. Кх-хх…— долго откашливался и хрипел диагност. Видно, ему тоже досталось. — Беда, хозяин. Позвоночник поврежден. Твои ноги не смогут ходить без регенерации нервной ткани. Ты ведь их не чувствуешь — признайся мне…

— Чушь! — выкрикнул Сандерсон. — Я ведь доплыл до берега!

— Тебя вынесло волной. Я заставлял твои руки грести, когда ты был без сознания.

— А теперь заставь ноги ходить!

— Я израсходовался, — начал оправдываться кибердиагност. — Без подзарядки я ни на что не годен.

Тогда, лежа на засыпанным ломаным камышом песке у воды, лейб-коммодор попробовал связаться с Санчесом. Конечно, Пупыш может снова врезать по точке передачи, но терять Сан-дерсону было нечего.

— Четвертый вызывает Третьего. Прием! Прием! Тахионная волна мгновенно перенесла его слова в орбитальную крепость «Запор-3».

— Третий на связи. Где ты пропадал? Что за чертовщина у вас происходит?

— Долго рассказывать. Я на Тиугальбе. Подбери меня по засечке.

— Хорошо. Жди. — Санчес отключился.

Минуты тянулись, как старая сгущенка, и капали на обожженный солнцем лоб Сандерсона. Он смотрел на сияющее небо, выискивая взглядом темную точку челнока, пока у него не заболели глаза. Лейб-коммодор опустил веки, давая им отдых, а когда снова глянул на небеса, бирюза и перламутр расцвели ослепительно-алыми вспышками. Это был метеоритный дождь или война.

Комендант снова запросил «Запор-3»:

— Четвертый вызывает Третьего! Прием!

В ответ ему было всего лишь три слова:

— На нас напали… —И связь оборвалась. Значит, на Карантин действительно напали.