Зона поражения

Спрятав чужой паспорт в карман вместе со своими документами, Максим Данилович завел двигатель и развернул машину. Он решил возвращаться. Пассажиров не оказалось, дальнейший маршрут теперь не имел смысла. Оставаться в кафе глупо. Если удастся проскочить кордоны и вернуться в Киев, может быть, этот странный доктор из ракового корпуса предложит еще что-то. Здесь стреляют без предупреждения, по крайней мере по собакам. Почему здесь стреляют по собакам?

Он попытался припомнить мертвую собаку в кафе, но не смог. В памяти только поворачивались лопасти вентилятора. Беспокойство оставило его.

Одинокая фигура, неожиданно возникшая на обочине в полукилометре от кафе, переменила все. Сложившийся план возвращения обратно отпал.

Не перепутаешь. Женщина поднимала руку. В зоне не бывает типичных автостопщиков. Только беглые зеки и радиоактивные бешеные собаки. Либо это была ловушка, либо на дороге перед ним был один из тех пассажиров, которых он должен был взять.

«Лендровер», с разгону проскочив вперед метров двадцать, лихо затормозил и пошел задним ходом. Все-таки великолепная машина, абсолютно послушная. Потная щекастая баба в ватнике и пуховом платке распахнула дверцу.

— Вы от Саши? — спросила она.

Спутанные волосы пучками торчали из-под ее платка, полные губы были мокрыми.

— От доктора!

— Очень хорошо! — Она забралась в машину, хлопнула дверцей, махнула полной ручкой. — Поехали!

Максим Данилович не шевельнулся, его рука замерла на красной рукоятке тормоза.

— Зинаида! — представилась женщина, прибирая волосы под платок.

— Максим! Куда поедем?

— У вас есть карта?

— Есть! — Он подал карту.

— Это не то!.. Погодите! — Порывшись в своей сумке, она вынула мятый большой листок, изрисованный авторучкой. Чертежик даже отдаленно не напоминал план, найденный в чужом паспорте. Расправив листок на коленях, она показала пальцем: — Вот, смотри, досюда по шоссе… А потом в объезд…

— Проселком?

— Да какой там проселок? Ямы одни. Но на этой тачке проскочим.

Спустя сорок минут, прорвавшись через кусты, «Лендровер» встал на небольшой поляне, и по требованию женщины Максим Данилович выключил двигатель.

— Будем ждать, пока пойдут машины с АЭСки, — сказала она в ответ на его молчание. — За их шумом нашего мотора не будет слышно. Иначе не прорваться.

Она вынула из сумочки какие-то бутерброды — он не смотрел в ее сторону, — вынула небольшой термос.

— Хочешь есть, Максик?

— Я должен был взять троих! — сказал он, чувствуя, как неожиданно потеплело в груди от ее слов. — Одного я видел в кафе. Он умер. Но должна была быть еще девушка?

— Плохо! — сказала Зинаида с набитым ртом. — Плохо, что умер. Кстати, тебе доктор конверт давал?

Вытащив большой конверт, Максим Данилович бросил его на колени женщины. Та убрала в сумочку свои бутерброды и надорвала плотную бумагу.

Яркий журнал отражал лощеными страницами солнечный свет, неожиданно вынутый из конверта, он удивил Максима Даниловича. Зинаида с шорохом перекидывала плотные странички. Далеко на шоссе шумели в беспрерывном своем движении моторы машин.

— Зачем это?

— Плохо! — повторила она. — Тот в кафе, он должен был на контейнер вывести. — Она медленно перевернула следующую страницу. — Как мы теперь без него этот контейнер найдем? А если контейнер не брать, то одни эти шубы и остаются. — Она перебросила еще одну лощеную цветную страницу. — Татьяна не знает места. Этот умер. Раньше надо было соображать, дотянули. Представляешь, его Саша из реанимации взял, медики думали, пару дней протянет. А он, видишь как, не протянул. Ты-то сам, Максик, тоже небось после операции.

— Ну!

— Рак печени?

— Нет, — ехидно отозвался он. — Желудка.

— А у меня печени… Должна была еще месяц назад быть захоронена.

— Значит, есть шанс?

— А как же! Если б не было, я б уж в земле давно лежала, черви бы меня грызли, Максик. Вот, смотри! — Она ткнула в блестящую страничку круглым ногтем. — Эта шубка до сих пор стоит сорок тысяч долларов. Продадим, вот уж повеселимся! Но лучше бы, конечно, контейнер отыскать, с шубами мороки много!

3

Температура упала, у Максима Даниловича сильно замерзли руки, и он непроизвольно по многолетней привычке косился на стекло, туда, где обычно был градусник. Но никакого градусника. Градусник был в прошлой жизни, в этой нужно было отвыкать от него.

Выбравшись из леса, «Лендровер» стоял развернутый в сторону города, с выключенными фарами, никому не видимый под прикрытием какого-то пустого бетонного сооружения. Максим Данилович сосредоточился на ограждении из колючей проволоки, со всех сторон охватывающей город, пытался сообразить, где же в ней проход. И не видел никакого прохода.

— Давай, Макс… — прошептала женщина. — Поехали!

В ледяной черноте над городом бродил по невидимым облакам луч прожектора. Горели уличные фонари. В движении прожектора была какая-то нервозность, в свете фонарей, напротив, только неподвижность и порядок. Несколько долгих минут он вел машину практически вслепую. «Лендровер» сильно подскакивал на мерзлой земле, и Максим Данилович уже не в первый раз оценил его великолепные рессоры.

— Здесь!