Зона Посещения. Бродяга Дик

Просочился и Лопес. И Папаша Линкольн играючи проскользнул между двумя аномалиями, не подпалив бороды. Строгов крякнул, с хрустом потянулся, а затем и он бочком-бочком обошел «комариную плешь». Оказавшись на другой стороне, он протянул к Ким широченную лапу.

– Давай, Дейли! Не бойся – места навалом! Целый тротуар!

– Давай, кобылка, не дрейфь! – проговорил за ее спиной Злой. – Заодно потренируешься. Тут для тебя – настоящий полигон. Как по заказу!

Ким шагнула вперед.

– Руки! Руки! – тут же загалдели все. – Зачем руки расставила! Прижми к себе!

Она и в самом деле пошла, как канатоходец, пытающийся удержать равновесие. После окрика сталкеров, Ким вытянула руки по швам и двинула, высоко поднимая ноги, как солдат почетного караула или, скорее, как цапля.

– Вот умора! – хохотал Злой. – Я не могу! Никогда не думал, что в Зоне буду вот так надрывать бока! Папаша, зачем мы взяли с собой этого клоуна?

У Ким пылали щеки. С одной стороны, ей было стыдно, а с другой… она видела, как «комариная плешь» затягивает в себя пылевые струи, и еще – как влажно отблескивает стена, и внутри стеклянистой влаги пульсирует что-то похожее на кровеносную систему. И когда Ким смотрела на эту мокрую ерунду, то в ушах как будто противно пищал ультразвук, а по коже шел мороз.

– Молодец! – Строгов подхватил ее за предплечье, подтянул к себе. – Добро, Дейли. Так держать, – он поглядел на Злого. – Давай, пивная бочка. А мы посмеемся.

– Только не очень громко, – посоветовал вдруг Лопес, встревоженно озираясь. – Все-таки вы не в «Боржче» бейсбол смотрите.

– Что там дальше? – поинтересовался Папаша Линкольн.

– Близнецы дальше, – ответил латинос.

– Какие еще Близнецы? – переспросил Строгов.

– Двойной «веселый призрак», – отозвался Лопес, вглядываясь в завешенную тьмой глубину тоннеля. – Если Близнецы спят, то нам повезло. И наоборот: если не спят, то очень-очень не повезло.

– Логично, – согласился Строгов.

– Ушей у них, конечно, нет, – Лопес побрел за Картохой, который успел метнуть следующую гайку. – Но лучше не шуметь: кто его знает, по каким законам живет этот кусок Зоны.

– Слышали? – переспросил Папаша Линкольн. – Чтоб все держали пасти на замке!

– Слишком большой отряд, – тихонько прокомментировал Строгов для Ким. – Не армия, не полиция. У каждого свои представления о дисциплине.

– Сброд, – ляпнула первое, что пришло на ум, Ким. И сейчас же поежилась под потяжелевшим взглядом Строгова.

Дальше шли молча. Ким отчетливо слышала, как бьется гранями по цементу каждая брошенная Картохой гайка, как напряженно сопит Злой, как урчит в животе у Навуходоносора. Под ногами стало попадаться больше мусора: поломанные доски, сколотые пласты штукатурки, осколки кирпича, обрывки кабелей, комья спекшейся земли.

– Мы почти дошли, – объявил громким шепотом Лопес. – Еще ярдов триста.

Картоха швырнул гайку, и словно в ответ из густой, смолянистой тьмы, которую не прореживали лучи фонарей, навстречу сталкерам вылетел, вращаясь, лист металлопрофиля. Если бы Картоха и Лопес были повыше ростом, то эта проржавевшая железка вскрыла бы им черепа, как консервные банки. Папаша Линкольн метнулся вбок, Строгов рухнул на пол, сбив заодно и Ким. Лист упал на спины Строгова и Ким, отскочил к ногам Навуходоносора и Кучерявого.

– Целы? – выпалил Папаша Линкольн.

Ким подняла голову. Быть может, в обычных обстоятельствах она бы ничего не увидела. Но обострившееся в Зоне зрение позволило ей разглядеть в пересечении брошенных ручных фонарей фантастическую картину. Две эфемерные сущности приближались к отряду сталкеров, двигаясь по кругу на одинаковом расстоянии друг от друга. Они походили на жаркое дрожащее марево, которое случается над асфальтом в жаркие дни. Только вытянутые, словно веретена, высотою от пола до потолка. Внутри каждого веретена угадывалась сложная структура: не то шестеренки, не то снежинки, но скорее всего – ни то, ни другое.

– Близнецы! – всхлипнул Лопес.

Взревел ветер, тоннель мгновенно заволокло клубами пыли. Ким завизжала, ей показалось, что поток воздуха подхватит ее, как пушинку, и понесет, ударяя об стены, на растерзание призрачным Близнецам. Ветер и в самом деле тащил что-то тяжелое; Ким, прежде чем закрыть голову руками и зажмуриться, успела заметить, как мимо проносится тот мусор, по которому они шли последние ярды пути. Близнецы втягивали в себя доски, куски штукатурки и осколки кирпичей, формируя в воздухе по бесформенному кому, ощетинившемуся проволокой, острыми углами и щепками.

Бум! – взорвался шар внутри первой аномалии. Засвистели обломки, разлетаясь по тоннелю. Загремели доски и камни тяжелым градом по полу и стенам.

И через несколько секунд грянул второй взрыв. И снова – смертоносная песнь шрапнели из обломков, и град ударов во все стороны сразу. Тяжелый деревянный щит прокатился колесом, Ким показалось – точно по телам скорчившихся на полу сталкеров.

Ветер снова изменил направление, и снова заклубилась пыль. Близнецы опять принялись разбухать от мусора, готовясь к очередному залпу.