Зона Посещения. Луч из тьмы

Он открыл глаза, когда открылся проход. А зеленка осталась позади. Возняка по-прежнему не было видно; где он, спереди или сзади? Слившись из отдельных струй в сплошной поток, «зеленка» бодро устремилась навстречу тем типам, что шли по следу. Лауниц видел все отчетливо, будто между ним и врагами не было и полусотни метров. Он словно оказался в центре прозрачной сферы. Вокруг прокручивались сектора местности, предметы, отчетливые, словно находящиеся под увеличительным стеклом, фрагменты машин. Пронеслись и части тел, обрывки одежды, человеческие органы. Он видел Возняка, зеленые струи свободно проходили сквозь того, не причиняя никакого вреда.

Когда Лауниц вышел из узости под мостом и поднялся по разбитому асфальту, только тогда и понял, насколько вымок. Сзади от «зеленки» осталось только зеленоватое свечение, Возняк маячил впереди, на повороте дороги, около некогда красной телефонной будки, превратившейся в клетку из тонких ржавых прутиков.

– Иди сюда, Лауниц, пора позвонить твоей девочке и сказать, что она случайно унесла твой хабар.

– Не думаю, Школяр, что Вера ждет нас там, где мы ее оставили. Но у нас есть хорошая возможность ее догнать.

Не вернувшийся с того света

– А вот и наша дама.

Они видели через прицельные комплексы своих винтовок, как Вера наискось пересекает песчаный карьер. Позади нее остался громоздкий стакер-реклаймер, сейчас превратившийся в скелет ящера – на голове его были видны чубчики из «ржавого мочала».

Когда до изъеденного коррозией трапа, означавшего выход из карьера, осталось лишь несколько шагов, прямо из-под него выплыло несколько искрящихся пушинок. «Жгучий пух», тот самый.

– Ей не стоит прорываться, умнее будет пройти подальше и подняться по склону, там, где он станет более пологим, – сказал Лауниц и почувствовал, что волнуется за нее.

– Похоже, она решила проигнорировать твой совет, вот натянула на голову защитку. Торопится. Значит, условилась с кем-то о встрече.

– Она все же защищена, значит, пройдет.

– Тебя, Лауниц, будто не беспокоит, что она уносит твой кошелек.

– Не яйца же.

Возняк усмехнулся, почти как фыркнул от возмущения.

– Частенько человек, теряющий хабар, теряет вслед за тем и яйца. Очень скоропостижно.

– Школяр, лучше посмотри, как движется «пух». Явно против ветра.

– Хорошо, Лауниц, давай про «пух». Он действует не по правилам, которые придумали храбрые первопроходцы Зоны. Пожалуй, они зря заплатили своими жизнями. «Пух» прекрасно взаимодействует с гравиконцентратом, пожалуйста, у меня детектор на него сработал. Как бы катается на нем.

Вызывать Веру по радиоканалу – бесполезняк, шипение-икание-гудение на всех частотах. Там, где гнездится гравиконцентрат, даже самые высокочастотные радиоволны застревают в конусе диаметром десять метров и высотой двадцать. Может, выстрелить в воздух? Звуковые волны не такие капризные. Нет, не стоит. Услышит, испугается, рванет напролом. Лауниц представил сейчас ее застывший глаз и струйку крови, текущую изо рта, и стало почти физически больно. Но почему он так беспокоится о ней? Неужели эта забота входит в меню психопрограммы, которую закачал ему в голову Альтравита, будь он неладен?

– Остановись, черт тебя дери, Вера, остановись! – не удержался Лауниц.

– Блин, ты такой же чокнутый, как и Загряжский. Останови ее пулей. Если у тебя не будет на руках «смерть-лампы», то Берковски оставит тебя в Зоне и, скорее всего, в виде трупа. Ты, может быть, не в курсе, как Берковски поступил с Загряжским. Лишь за то, что тот слишком много знал об этой зеленой дрисне и не хотел с ходу отдать «лампу». Вовсе не пропал «царь», грохнули его ребята из «Монлабс». Хочешь по стопам Загряжского в рай для дураков попасть? Там на тебе будут воду возить целую вечность. Стреляй же!

Режущий голос Возняка ударил по нервам и Лауниц не выдержал. Вначале, поскользнувшись, поехал по склону карьера, слыша позади издевательский смех «напарника». Затем Лауница словно закачало волной и какой-то поток, напоминавший прибой, сорвал его с тверди. Все бешено замелькало вокруг, не зафиксировать ни одной детали, длинная волна понесла его под фиолетовым, будто инопланетным солнцем.

Его растянуло, как струю воды, и ударно воткнуло в песок. Неподалеку от Веры, как он понял, когда взгляд сфокусировался.

Лауниц с трудом прохрипел сквозь гадость, набившуюся во рту.

– Нельзя к трапу, – и отключился.

Очнулся, когда Вера смывала грязь и кровь ему с лица мочалкой-грязеедкой.

Он был там, куда упал, сверзившись со склона. Всего лишь.

– Как ты? – спросила она.

– Я был почти на той стороне и теперь снова здесь.

– Нет, не был. Но я вернулась, когда заметила твой кувырок.

– И что это было?

– Кислородное голодание, – она, коснувшись боди-коннектора на его виске, перебросила ему данные со своего медицинского сканера.

Кислородное голодание. Изменение газового состава атмосферы, характерное для места действия гравиконцентрата. Тоннельный синдром сознания, обычный для кислородного голодания. Впервые обнаружен у людей, находившихся в коме.

– А Возняк? Где Школяр?