Зона Посещения. Луч из тьмы

– На румыно-российской границе.

– Срочно связывайся с подразделением «Вест», чтобы высылали группу перехвата. Вот этот человек подарит нам возможность грохнуть любой гриб.

Кухня. Первые шаги

«Дополненная реальность», предоставленная «Монлабс», отрубилась с прощальными словами «услуга отключена, срочно пополните счет». Выдернув из-под кожи иголочку радиоконнектора – на фига козе баян, а ему маяк – Лауниц заторопился туда, где видел в бинокль «зеркалку». Это, в общем, вода – на сталкерских сайтах пишут, что пить ее вполне можно. Но вода полимерная, где неограниченное множество молекул сцеплено водородными связями и сшито квазичастицами-экситонами; вода с кардинально повышенной вязкостью и памятью формы. На стене может висеть серебристо-зеркалящим жгутом, а в животе еще какое-то время ползать туда-сюда.

Не успел дойти: внезапно наступила великая ясность, воздух словно зазвенел, а на небосвод будто кто-то лихо плеснул розовой краской. Лауниц увидел ударный дрон типа «летящее крыло», вынырнувший из-под низкого, едва ли не падающего на землю облака, и сразу же факел ракеты, нырнувший вниз по спирали. Понял, что по его душу. То ли Берковски окончательно решил рассчитаться с благодетелем, доставившим ему «смерть-лампу», то ли просто прилетели натовцы и отрабатывают уничтожение бразильско-кубинских «врагов свободы», покусившихся на дары, оставленные инопланетянами для «мировой демократии». Под этим соусом натовские птички немало диких сталкеров спалили – на радость «Монлабс».

Лауниц успел нырнуть под остов грузовика и вспомнил: когда самолеты Люфтваффе пикировали на грузовички, что привозили хлеб и эвакуировали детей по зимней Дороге Жизни, была единственная возможность спастись – укрыться под капотом. А потом подумал, что такое воспоминание и в самом деле могло прийти только от Загряжского, потомственного питерца.

В последний момент Лауниц откатился в дренажную канаву, затем был разрыв, ударная волна задела его, пройдя по внутренностям, короткий ураган щебня пробарабанил по куртке. Вот сволочи летучие, российской ЗУ С-1000 на них нет. Он почувствовал, как что-то течет по штанине. Лауниц не сразу понял, что это кровь, поэтому смог прибавить скорости, хотя и стал сильно хромать. Вдоль двух длинных пакгаузов с обвалившимися крышами он доковылял туда, где раньше стоял мост. Тут едва не напоролся на «тёрку» – хорошо, что «Монлабс» не смогла дистанционно отключить ему детекторы гравитационных возмущений. «Тёрка» успела наделать немало трухи из того, что пыталось переехать мост, когда он еще существовал. Судя по валяющимся на грунте водительским талисманам, которые «тёрка», видно, не переваривала, натерла она штук двадцать легковых и грузовых тачек. Не считая автобусов, водители которых талисманами не пользуются…

На сайтах, все еще мусолящих тему Зоны (а они поголовно проходят по категории «НЛО, эзотерика, маленькие зеленые человечки», столь любимой пенсионерками), тот кластер, что за экс-мостом, назывался Кухней. Считалось, что такое название сектору дал ныне покойный сталкер, известный как Старый Рэд. Кухня занимала то место, где раньше был бизнес-квартал; располагались там прежде фирмы, что занимались продажей того, что производил завод. И фирмы, что перепродавали то, что продали другие. А также те фирмы, которые хотели вклиниться между первыми и вторыми. И те заведения, куда клерки ходили жевать черствую пиццу, запивая ее дрянным кофе.

Река ушла из этого русла – в новое, проходящее восточнее, оставив на память овраг или же, поэтически говоря, долину смертной тени или ужасной грязи. За ним шли руины, куда никто не ходил. Хотя кто-то, может, и ходил, да не возвращался.

Когда Лауниц был еще посредине оврага, дрон снова выглянул из облачной пелены, из точки моментально вырос в «птичку» и в кабрировании шарахнул второй ракетой. Ударной волной Лауница сдуло с места метров на десять. Спасло только то, что на бывшем дне реки была куча мусора, который нанесло из развалившихся домов, что ранее стояли по берегам, когда-то красиво обсаженным ивами.

Металлический стол от компьютера принял на себя волну осколков и горячих газов. Может, лучше было бы лишиться сознания, но Лауница только оглушило и на все чувства легла тяжелая изолирующая прокладка. Он еще созерцал, как вибрирует застрявший в грунте раскаленный стабилизатор ракеты, однако не осталось ни одной мысли. Когда прокладка отвалилась, пришла боль, тупая, ноющая; ребро или сломано, или трещину заработало, да и в довесок большая рваная рана на бедре, оставшаяся от первого взрыва. Вниз до колена все мокрое от крови.