Зона Посещения. «Никогда не сдаваться!..»

Наши, команда из южного приморского города, широко известного также и как «Жемчужина-у-Моря», сдались ещё до финального свистка! Результат матча зависел от одного-единственного гола. Полтора тайма удавалось держать ничью, один-один… Коль уж не получалось забить второй, надо было не дать его забить гостям. Или самим вколотить два, на гол больше. Три-два на последней четверти девяностоминутки стало бы настоящей сенсацией, хотя и счёт «два-один в нашу пользу тоже наделали бы шухеру будь здоров!».

Герой поставил поиск на паузу, обнаружив сеттинг на основе того легендарного матча, даже со счётом два-один не в нашу пользу оставшегося вехой в истории противостояния «восток – запад» континента.

Потратил немало времени, чтобы научиться играть в футбол. Это стало для него делом принципа. Достигнув нужного уровня, тренируясь на других сеттингах, он сыграл в этот и не дал гостям забить гол. Вообще не дал. Наши с его помощью в этом сеансе выиграли всухую, один-ноль.

Пока человек жив, его помнят…

Герой после того, как осиротел, ставил первую букву имени отца между своим настоящим именем и фамилией, когда надо было где-то их указывать. А в подписи у него эта первая буква алфавита имелась изначально, с получения паспорта.

Он и поэтому хотел уйти из этого мира, чтобы жить и помнить. Отца, мать, ещё… считанных по пальцам одной руки родных людей. В этом мире для него выживать стало ну очень проблематично. Да и в том мире, куда стремился, тоже вполне можно быстро и бесславно сгинуть. Но, по крайней мере, отец был бы рад за него, что непутёвый сын обрёл наконец своё истинное призвание и идёт по желанной дороге.

Папа, который научил сына читать, едва будущему Теневому исполнилось пять лет. А ещё учил, что нападать нельзя, со всеми нужно жить мирно. Кроме тех, кто на тебя первым напал. Тогда ни в коем случае не сдаваться. Либо не начинать ответную войну вообще, либо даже теоретически не допустить возможность проиграть. Биться до победы или до смерти.

15(2): «Свет в мясорубке»

Стычка с бандитами продолжила эстафету парадоксальных удачных ходов, типа ходьбы обратно или выхода в ночь. Что ж, каждый выживает, как может. Увы, сталкер не хотел снова вынимать камень из контейнера и тем паче вешать на шею, как раньше.

Семерное убийство он совершил поневоле. Но штука в том, что достаточный «градус» ненависти возникал далеко не всегда. Синевато-жёлтый невзрачный алмаз вполне мог остаться бесполезной экзотической безделушкой на цепочке. В Зоне все ювелирные караты, исчисляющиеся десятками, не стоят ни-че-го.

Фактически бандиты убили сами себя, сумев вызвать накал ненависти.

И бывшего-нынешнего сталкера Адаманта свершившееся возрождение не обрадовало, мягко говоря. Он же намеревался покинуть Зону в том числе из-за того, что больше не желал убивать… убивать, убивать, убивать! В отчуждении только так. Хочешь жить – убей первым.

Но семь образчиков худшего из вариантов человека загнали сталкера в безвыходную ситуацию. Эх, будь их хотя бы трое или четверо, он бы попытался разобраться иначе. Чего меньше всего хотелось теперь, так это продолжать быть таким, как почти все в Зоне.

Подавляющее большинство сталкеров привыкли к ней, и хотя признавали, что здесь страшно тяжело, гнусно, безнадёжно и к лучшему ничего не изменится, уходить никуда не стремились. Потому что пребывали в святой уверенности: «запределье» если и есть, то оно ужаснее, чем сама Зона. Сами они это себе внушали, чтобы оправдать нежелание свернуть с нахоженных троп, или зонное влияние сказывалось, по большому счёту неважно.

Результат не меняется – нет лучших тюремщиков, чем те, которые изнутри караулят.

Сталкер по капле выдавливал из себя внутреннего тюремщика. Отказался от имени даже. И вот, снова Ад…

– Я Ант! – воскликнул он и резко остановился. – Теперь моё имя просто Ант!

Всё-таки не смог удержаться, чтобы не оглянуться на шаги, уже сделанные им. Они тотчас воскресли, и оказалось, что очень даже ЕСТЬ! Существуют полноценно, не хуже, чем те, которые ещё не сделаны.

До Анта сократила его зонное имя девушка, которую он оставил в стабильном тепле бункера, уйдя в холодную неизвестность последней ходки.

Сталкер понятия не имел, что же такое эти три звука, сложенные в слово, могут означать, о ком или о чём напоминать кому-то. Для него просто короткое имя. Пусть и отголосок пройденных вчера троп, однако новое.

Старое имя он больше не хотел носить. Избавиться бы от камня… Выкинуть, просто зашвырнуть подальше – не смог. Наверняка найдётся другой носитель, навесит на шею и поубивает без колебаний! Оттого не выбрасывал, таскал с собой в кармане, но не доставал, не использовал. Удерживался, но с трудом, как пьяница от поиска бухла, как обжора от тяги залезть в холодильник…

О, пруд!!! Самое то, почему бы и нет. Туда точно случайно не полезут.