Зона посещения. Предел желания

Осознание того, что эта разжиревшая на дармовых тюремных харчах скотина, ползающая передо мной, и есть тот самый гангстер — излюбленным развлечением которого было распинать своих жертв на подобии креста и наблюдать, как они ме-е-едленно умирают от обезвоживания и голода, — вызвало во мне третью волну ярости. Я четко понял, на что потрачу секунды, оставшиеся до момента моей фиксации.

Воин-ирокез способен снять скальп с головы врага прямо на бегу, фактически не останавливаясь. Я не индеец, но именно это и сделал, прежде чем поймать в спину шокер-удар полной мощности.

Боль, поразившая нервную систему, погасила сознание, но я успел услышать нечеловеческий вопль Карша, прежде чем провалиться сквозь разверзшуюся пасть черноты.

* * *

…Полномочный представитель Конгресса США, начальник отдела «Кью», наиболее засекреченного подразделения в структуре правительственных спецслужб, трехзвездочный генерал Мартин Л. Джонсон пребывал в некотором замешательстве. Человек более чем опытный, он отчетливо понимал всю полноту возложенной на него ответственности. Поэтому решил проконтролировать операцию лично, так как права на непредвиденную ошибку или банальную недоработку они не имели ни в коем случае.

И под этими ОНИ генерал Джонсон обоснованно подразумевал не только себя и своих подчиненных, но — все человечество.

Генерал лично прилетел в Беберсвилл, штат Мичиган. Здесь, подальше от зараженного региона, расположенного на юго-западе страны, находилась учрежденная около года назад особая тюрьма. Она предназначалась для концентрации в одном месте тех, кто хоть как-то был связан с землями, отчужденными от территории страны по причине их абнормальности.[3]

Самый большой из пораженных участков, возникших на планете, естественно, требовал самых больших усилий по контролю и противодействию. Оставалось только ностальгировать по тем беспроблемным временам, канувшим в прошлом веке, когда он был самым маленьким и неприметным, затерянным в безлюдной пустыне. И даже обнаружили его самым последним из шести, когда была открыта и рассчитана пресловутая «плавная кривая».

Выдерживаемый ранее курс был пересмотрен и наконец-то отменен, как неэффективный. Рассредоточение отловленных и подвергнутых суду выкормышей Ареала[4] по обычным изолирующим учреждениям не приносило ожидаемых плодов. Немало осужденных и помещенных в тюрьмы сталкеров быстро занимали среди заключенных лидирующие позиции. Очень долго, слишком долго, длилось это безобразие, но все же удалось убедить очередной состав парламента, что пора его прекращать… Пришлось сталкеров изымать и перевозить сюда.

Теперь вот и таким способом правительство пыталось укрощать расползание заразы. Режим изоляции в особой тюрьме установили такой, что ее контингент мог бы позавидовать даже узникам лепрозориев.

Еще суровее со сталкерами будут обходиться разве что в случае, если Конгресс и Сенат все-таки примут и одобрят поправку к Конституции, которая узаконит полное искоренение всего и всех, связанных с Ареалом. Голоса в поддержку тотального решения вопроса звучали давно, и звучат все громче. Патрульные Периметра, впрочем, и без того не особенно церемонились. Хотя большая часть самовольно проникающих преступников, отловленных при переходе границ, все же подвергалась аресту, а не расстрелу…

Поэтому еще два таких же пенитенциарных заведения уже спешно переоборудовались из обычных тюрем. К глубокому сожалению, на этом счет особых тюрем не остановится, а что будет дальше, ведает лишь Господь. К несчастью, если не удастся обуздать проникновение ареальности,[5] обнадеживающих перспектив человечеству не видать. И ради того, чтобы не умерла надежда, лучшие умы ищут путь к спасению. В том числе и специалисты отдела «Кью».

Спускаясь по ступенькам лестницы с вертолетной площадки, оборудованной на крыше корпуса тюремной администрации, генерал неожиданно ощутил прилив бодрости. Давненько у него не появлялось такое хорошее настроение. Ведь все, что исходило от Ареала и было связано с его влиянием, обычно не радовало. Далеко не.

«Это добрый знак, — подумал он, — все должно получиться!..»

Но сотрудник, встретивший генерала, очевидно, придерживался иного мнения о проекте. Лицо его было мрачным. После обязательного приветствия он провел представителя Конгресса вниз, к двери в свой кабинет. В холле перед нею Джонсон увидел нескольких офицеров, собравшихся для встречи главного начальника, прибывшего из Вашингтона. Отборные тюремные надзиратели, высококлассные специалисты пенитенциарного дела, откозыряли генералу, и он тепло поприветствовал их.

Нынешний хозяин кабинета — заправляющий самым первым из специальных концентраторов для преступников, пораженных абнормальной инфекцией, — полковник Эндрю Дэвид Уиллард был давним сослуживцем генерала. Именно Джонсон привлек его к работе своего отдела. Однако все прочие не были посвящены в детали проекта, и генерал отпустил офицеров. Когда они с полковником остались наедине, Уиллард сразу перешел к сути.