Зона Посещения. Протокол «Чума»

Пока мы добрались до отцовского склада оружия и боеприпасов, наша небольшая армия уменьшилась почти на треть из-за этой странной болезни. Причем некоторые зараженные довольно быстро стали проявлять активность и набрасываться на своих соседей. Это, в частности, произошло во втором из моих автобусов, где о зараженных своевременно не сообщили. Пришлось нескольких пристрелить, а возникшее было волнение укротить голосом. Интересно, как быть, если я его сорву? А все, кажется, к тому и идет. Я меняюсь. Я перестал мучиться угрызениями совести по поводу того, что веду людей на убой. Теперь меня больше заботит мысль, какое количество я доведу до замка, и я делаю все, чтобы оно было максимально возможным. Война есть война, и так уж вышло, что мы с отцом на этой войне – генералы. Солдатам придется смириться со своей участью.

Раздача оружия вопреки моим опасениям шла достаточно быстро и организованно – благо у отца в этом плане оказалось достаточно опыта. Я уже стал думать, что все пройдет благополучно и мы стройными рядами двинемся на приступ, когда вдруг раздались дикие вопли, и двое ополченцев вспыхнули живыми кострами. Еще трое просто повалились на землю без сил, одного швырнуло на ближайшее дерево, а двое начали пускать фонтаны крови изо рта, носа и глаз.

– Это Измененные! – гаркнул отец. – Становыми огонь!

Я повторил команду для тех, кто не слышал или не разобрал. Результат превзошел мои ожидания: послушание было абсолютным, реакция – быстрой. Не столь слаженной, конечно, как это было бы у профессиональных военных, но все же. Защелкали транквилизаторные пистолеты, и атакующие один за другим стали выходить из строя. К счастью, мы могли не опасаться, что псионики повернут наших бойцов против нас. Отец объяснил мне по дороге, что непоколебимая вера в правоту, внушаемая сиренами, сильнее подчиняющих ментальных импульсов псиоников. Единственное, что в данном случае могут последние, – это сжигать людям мозги, то есть обычное одиночное боевое воздействие.

– Добивать пулевым оружием! – снова скомандовал отец, и сразу затрещали пистолеты и автоматы.

Бой получился несколько сумбурным, и по неопытности кое-кто из ополченцев пострадал от руки своих же товарищей, но в основном действовали они довольно эффективно: враг, рассчитывавший, вероятно, устроить настоящую бойню, сам понес серьезные потери. Но такой ход сражения все же не стал для меня поводом расслабиться. Я ждал подвоха, стоя в укрытии и озираясь по сторонам, и, как оказалось, не зря. Со стороны города в тыл нам резво выбежала большая свора крупных собак и в полном молчании ринулась в атаку.

– Задние ряды! – заорал я. – Кругом! По собакам пулевым оружием – огонь!

И тут же нырнул в укрытие, чтобы не попасть под шальную пулю. Беспорядочный огонь тем не менее имел успех. Большинство собак свалились мертвыми или раненными, еще не добежав до ополченцев, и только несколько сумели напасть на людей. Здоровенная рыжая дворняга сунулась было и ко мне, но словила пулю прямо в разинутую пасть. Ополченец в нескольких метрах от меня сумел-таки разнести из пистолета голову повалившему его догу, но тут же сам задергался, как эпилептик, пуская слюни изо рта, – очевидно, псионик сжег ему мозг. Еще у одного ополченца рядом полилась кровь из глаз, носа и рта. Вроде так бывает при атаке пневматика. Выходит, они нас обошли под прикрытием собак и… Тут я увидел его. Высокий блондин с темно-зелеными глазами. Похоже, это и есть пневматик. Но если псионик для таких, как мы с отцом, не опасен, то пневматик – совсем наоборот.

Я поднял пистолет, но тут он заметил меня, и что-то словно пережало мое горло, не давая дышать. Пневматик не может просто так всем подряд взрывать легкие – силу все же требуется копить. Только поэтому я не умер сразу, но уронил пистолет и схватился за горло, словно руки мои могли открыть доступ воздуху. Спасти меня могло только чудо, и оно пришло в виде стремительной, словно размазанной в воздухе тени, почти мгновенно оказавшейся рядом с пневматиком. А секундой позже на горле Измененного открылась вторая улыбка – кровавая. Сработал сверхбыстрый «лояльный» – телохранитель отца.

Как выяснилось, это была последняя жертва – не выдержавшие больших потерь Измененные отступили обратно к замку, а собак довольно быстро перестреляли, не позволив им нанести существенного урона.

– Скорее! – закричал отец. – Нам нужно добраться до ратушной башни, пока они что-нибудь не придумали!

– А что там?

– Тайный ход в замок!

– Впере-о-од! К замковым воротам! – заорал я на пределе своих голосовых возможностей, и наша несколько поредевшая, но разгоряченная боем и победой армия почти побежала в наступление.

Иллюзия, что нам позволят добраться чуть ли не до самых замковых стен, продержалась всего несколько минут. А потом «они» и впрямь кое-что придумали.

* * *