Зона Посещения. Шифр отчуждения

А медицину творчеством считать перестали, когда пациенты поняли, что врачебные ошибки, некомпетентность или халатность – немаловажные причины множества смертей на протяжении предыдущих веков – успешно могут устраняться из процесса сохранения здоровья. «Человеческий фактор» слишком дорого обходится там, где речь идёт о сохранности человеческой жизни.

Единственным, а точней, последним вариантом для применения медицинских талантов остаётся возможность пойти в нелегальные, «пиратские» целители. Всё ещё актуальный способ подлечиться для определённой части малоимущих пациентов или для тех немногих, кто ещё упорствует в убеждении, что доктор-человек справляется со спасением жизней не хуже систем-диагностов, операционных робо-комплексов и автоматизированных фарма-лабораторий. Но с медпиратами в основных странах первого и второго мира борются; искореняют, где-то нещадно, где-то без фанатизма, однако достаточно эффективно. Так что последний вариант подходит скорей для бедных и беднейших, третьего и четвёртого…

Поэтому нам, лицензированным врачам, остались теоретическая и административная сферы медицины. В процессе исследований, конечно, и практические опыты случаются, но разработка новых моделей машин и процессов очень сильно разнится с применением их в массовой лечебной практике.

Вот научными-то исследованиями мы и занимаемся. Без этой возможности станет вообще мутно и беспросветно.

Затем всё, что разрабатываем нового, мы в машинерию внедряем, и утешает лишь одно, что горизонты знаний роботы раздвигать пока не умеют. Спасибо тем, кто в начале века «притормозил» искусственный интеллект… Всё же какими они были счастливыми, врачи предыдущих поколений! Они в реале использовали теоретический багаж для оказания каждодневной помощи больным. Спасали жизни в буквальном смысле.

Хотя там тоже нюансы были… Если обратиться к соответствующим базам данных, столько всего узнать можно! В том числе практиковалась так называемая «народная медицина», имеющая мало общего с действительным врачеванием. Если такие методы кому-то помогали – это была уже не медицина как таковая, а чистой воды энергезия, область, исследующая биоэнергетические процессы. Тогда всё это списывали на экстрасенсорику.

Ошибочно принимали за медицину народную… Методы-то были действительно «народными», особенно по части излечения «травяными» композитами. Прообразами современных фарма-лабов, пытавшимися подобрать правильное сочетание элементов для редактирующего воздействия на текущие химические процессы организмов.

Да только вряд ли это было медициной – на десяток добросовестных знахарей приходились сотни шарлатанов, по сути, вредителей, откровенных или опосредованных.

Вдобавок немалое количество дипломированных медиков, официально причисленных к медицине, относились к профессии формально; по сути, занимаясь не излечением больных, а «отрабатыванием зарплаты». Становились они такими по разным причинам. Быть, к примеру, серьёзным практикующим хирургом – более чем нервно, насколько я понял. Как правило, каждый из них хотя бы раз пережил смерть пациента у себя на столе… Или вот ещё, венерология. Каково это, каждый день пялиться на живые гениталии, мужские, женские и даже детские, оценивая, сравнивая, диагностируя. Это сродни занятию патологоанатома. Хотя в морге вообще жуть, с трупами постоянно иметь дело…

Размышления о всяких подобных моментах на меня порой накатывают волной. Вот и в этот день тоже прихлынуло… В принципе день был простым рабочим. От прочих его отличало разве что послевкусие кошмарной погони, которую я пережил, когда спал.

Но пугающее сновидение осталось в ночи, а день протекал как всегда. Всё те же единообразные отчёты, их за меня составляет компьютер, я только диктую результаты вслух; беседы с коллегами, обеденный перерыв в автоматической столовой медцентра.

Мы ставим опыты, затем долго и нудно проводим аналитическую работу над результатами… Рутина. Скрашивал бытие разве что персонал нашей лаборатории. Люди, не «жестянки» вездесущие. Нас было восемь. Каждый – своеобразная личность, но постепенно и я со всеми нашёл общий язык.

С Люцифером особенно. Помню, в первый день он меня случайно облил бактериофагом-187130, опрокинув пробирку на мой комбинезон. Пришлось испытать долгую и весьма неприятную процедуру дезинфекции. В качестве извинения он угостил меня… морковным пивом. Мне понравилось. С тех пор мы после работы частенько захаживаем в эксклюзивную пивнушку на Радиальном проспекте употребить по бокальчику полюбившегося напитка.

Остальные в команде похожи на нас с Лютиком – такие же, как и мы, по параметру общих биографических сведений. В смысле, тянуло к медицине, в школьной программе не пропускали занятий по биологическим предметам, в итоге попали на «вышку» по этой специализации и получили дипломы представителей очередной вымирающей профессии.