Зона посещения. Топот бессмертных

Ниндзя шустро преодолел разделяющее их расстояние и спустился следом за человеком в сетчатом камуфляже на дно узкого оврага. Там его уже давно ожидали остальные члены группы.

– Такада, это ты? Я тебя и под маской узнал, старый черт! – отпустил своеобразное приветствие средних лет мужчина в здоровой ковбойской шляпе. – Хотя эта морда с клювом лучше твоей родной сморщенной физиономии. Прошу, брат, не снимай маску, ты в ней симпатичней.

– И я рад тебя видеть, Билл, – спокойно ответил японец. – У меня даже сомнений не было, что здесь окажется твоя самолюбивая рожа. Прости, у вас принято говорить – «задница»?

– Все, вы закончили? – перебил обмен любезностями человек в КЗСе и обратился ко всем присутствующим: – Ладно, теперь слушаем меня и запоминаем. У кого проблемы с памятью, включайте диктофоны в своих модных электронных цацках.

Пятеро из десяти присутствующих так и поступили, но больше из желания продемонстрировать остальным свои золотые или инкрустированные бриллиантами гаджеты.

– Вот уроды… – тихонечко по-русски проговорил сталкер, заметив этот буржуйский выпендреж, и продолжил на ломаном английском, который, впрочем, присутствующие понимали: – Итак, товарищи клиенты, минуту внимания. Мне известно, что все вы – очень богатые и уважаемые люди. Но только там, за стеной периметра. Здесь вы – куски ходячего мяса в дорогих обертках. Мутантам все одно кого хавать, а пули одинаково чудесно пробивают костюмы «Дольче Габбана» и рубахи трикотажной фабрики «Мудозвон». Аномалиям и подавно пофиг. Отсюда резюме: самый богатый и уважаемый здесь я – ваш проводник. Богатый, блин, своим бесценным опытом. А уважаемый вами. Конкретно – каждым из вас. Я – пастырь, вы – мой приход. Я доктор, а вы даже не пациенты, а гребаные анализы с калом на моем столе. Афоризм доходчив?

– Такада, – негромко обратился к давнему знакомому «ковбой», – тебе не кажется, что наш проводник не проявляет должного уважения к твоим благородным самурайским сединам? За то бабло, что я отвалил, он мне должен зад лизать и поскуливать.

– Знаешь, Билл, – мирно возразил японец, – твое мнение, если оно не касается долгосрочных финансовых прогнозов, мне глубоко параллельно. А насчет «зад лизать и поскуливать» – поговори с нашим проводником. У него винтовка, и мы полностью от него зависим. Вдруг он согласится?

– Мне плевать, сколько и кому вы заплатили, – продолжил тем временем сталкер, словно расслышав разговор двух попутчиков, – но за деньги, что заплатили мне, я готов вас терпеть. И игнорировать то, за что обычно убиваю на месте. Впрочем, особо ретивым могу сделать исключение и завалить прямо сейчас, насрав на гонорар и прочие прелести. Я лучший проводник из всех, кто согласился вести вашу группу. Я проведу вас безопасной тропой. Только от меня зависит ваша жизнь и целостность вашего драгоценного ливера. Правила просты. Если будете идти за мной след в след и делать то, что я скажу, все пройдет гладко. Если нет – нет. Возможно, кто-то из вас предварительно читал или слышал что-то про Зоны Посещения. Так вот: забудьте все это напрочь. Стрелять, дышать и пердеть будете только по моей команде. – Сталкер внимательно оглядел задумчивые лица своих спутников. – А теперь, буратины, вперед, попрыгали за мной!

Проводник натянул на лицо дыхательную маску, взял в руки рогатку с эргономичной рукоятью и молча потопал по дну оврага, который заканчивался уже где-то в Зоне. Десять человек в разношерстной экипировке цепочкой двинулись за ним. Замкнул строй все тот же недовольный мужик в ковбойской шляпе и с огромным рюкзаком за спиной. Перед тем как идти, он достал из кармана записную книжку в грубой кожаной обложке и тщательно нацарапал золотым паркером по-английски:

«Прикончить проводника!»

Пилюля вторая Мясо средней степени прожарки

Не чеши брюхо, пока оно сухо.

Народная сталкерская мудрость

Телятина ерзала по сковородке, угрожающе шипя и потрескивая маслом. Но как бы масло ни стрелялось обжигающими брызгами, твердая рука Александра Кормильцева по прозвищу Аспирин уверенно держала маленькую сковородку над пламенем. Кисть изредка подергивалась, чтобы волокна не пригорели.

Аспирин не любил соскребать нагар с любимой походной сковородочки, запросто помещавшейся в рюкзаке. Легкая, малогабаритная, с удобной пластиковой ручкой, чтобы не обжечь руки, она всякий раз радовала бродягу, когда измызганная душа просила жаркого. На тушенку после долгих походов Аспирин смотреть не мог – тошнило.