Зона Посещения. Живая легенда

С самого начала Жив вынужден был уйти в глубокое подполье. В лагерях и у торговцев-перекупщиков он появлялся в крайних случаях и всячески маскировался. Менял одежду, сливался с общей массой бродяг. От всех старых знакомых держался подальше, не доверяя им, ну и дабы не вводить во искушение… Когда плату за его голову увеличили, тем более не осталось шансов, что ему помогут те, кто с ним ходил в напарниках или кому он сам неоднократно помогал. «Это Трот, детка», а не парк развлечений.

Вот почему лучшим вариантом маскировки чистильщик счёл свою собственную смерть, для чего «организовал» подходящий полуобугленный труп, снабдив его своими узнаваемыми признаками и вещичками…

Чем дольше никто не просечёт, что он воскрес, тем больше он успеет выведать. Навалить кучу трупов – ещё успеется, когда настанет время приступить к экзекуциям, а пока он специально, точечно отлавливал «языков». В живых никого из пленных не оставлял, но выбор им давал: расколоться и умереть безболезненно либо зверски помучиться перед смертью. Останки потом уничтожал с помощью абнормалей.

Проблема в том, что не так уж много членов кланов обладают достоверной информацией о лидерах. По умолчанию подразумевалось, что всем известно: кланы кому-то подчиняются, на то и организованные группировки. Однако точно знать, что это за персоны, не всем дано. Вот и попробуй ухватить того, не знаю кого.

Именно этим он и занимается уже несколько недель, снова выйдя на тропу войны. А на прошлой неделе прокололся, угодил в засаду, и его ранил в ногу снайпер. Пришлось использовать заветный козырь, подлинный артефакт «дупликатор». Этот зонник на непродолжительный период создавал точную объёмную копию обладателя, активировавшего его, которая бегала туда-сюда и отвлекала на себя внимание. Пока устроившие засаду бандиты занимались дублем, Жив обработал рану и ретировался… В общем, он чудом ушёл из той передряги живым, ценой была утрата ИО, редчайшего по сегодняшним временам, когда аутентичные инопланетные артефакты превратились в исключение из правил. Подавляющее большинство абнормальных зонников теперь – мутированные земные вещи и субстанции.

После этого боестолкновения по Зоне поползли слухи о появлении неизвестного сталкера, бессмертного физически. По нему в упор лупят из всех стволов, а он бегает. В него летят пули и заряды, а он не падает! Его хотят изрешетить, а он целёхонек! Рождалась новая легенда… вдобавок к другой легенде, уже укоренившейся за более чем годовой период, прошедший с момента «смерти», подтверждённой полуобугленным трупом.

В Троте появился миф о героическом вольном бродяге по прозвищу Жив, отважно бросившем вызов кланам и павшем в неравной борьбе. Сталкерская молва предпочла скромно позабыть о том, как за ним гонялись все кому не лень, снедаемые жаждой заполучить награды от кланов. «Покойный» Жив к этому времени превратился в настоящую легенду Зоны, приобретя славу куда более пафосную, чем «при жизни».

На войне как на войне. Жив разрезал истекающему кровью «санитару» ещё один палец, вдоль. Пленник отчаянно вопил бы от боли, если бы его рот не был залеплен скотчем.

– Когда захочешь исповедаться, просто кивни. – Сталкер ударил жертву под дых. И приступил к следующему пальцу.

Кивать «санитар» не смог бы при всём желании; он вырубился от шока. Жив пощупал – слабый пульс есть. Можно было бы сделать перерыв, если б не ощущение приближающегося Захвата. Сталкер не был уверен, что этот сарай достаточно надёжен, чтобы выдержать напор ураганного ветра. Может в самый неподходящий момент разорваться, будто он из бумаги, а не из дерева. Поэтому необходимо искать другое укрытие [7].

Жив привёл пленника в чувство с помощью зонника, сходного по воздействию с нашатырём, и хлёстких ударов по щекам.

– Успокойся, нож больше не хочет твоих пальцев, – сообщил, «утешив» пленника. – Теперь он возьмётся за твои гениталии, – «обрадовал» и приступил к изложению красочных подробностей: – Сначала разрежет левое яй…

Из глаз «санитара» хлынули слёзы, уже не от боли даже, а от страха. Он отчаянно замотал головой, замычал, задёргался, и Жив отлепил скотч, предложив:

– Даю последний шанс.

– У-у-у-у-у-у! Не на-а-адо!.. Не убива-ай… у-у-у-у! – вперемежку с рыданиями исторг пытаемый. – У меня на-а… Большой земле сестра-а-а маленька… а-а-а… не убивай, прошу-у-у-у-у…

– У тебя есть что сказать о командирах?

– Е-е-есть… я скаж-жу… только не убива… ай…

– Говори, слушаю.

– Пообещай… что не убьёшь, ы-ыуа-а!.. – всхлипнул пленник, залитый кровью, соплями, слюнями и, судя по вони, обильно уделавшийся.

– Не убью, – спокойно заверил Жив. – Обещаю, если скажешь что-то стоящее.

– К северу отсюда… километров пять, там, где бор заканчивается… Недалеко от базы… палаточный лагерь… – прерывисто исторгал «санитар», выменивая свою жизнь ценой предательства. – Там будет… встреча с главным… Он лично передаст указания… тому, кто на месте командует…

– Когда?

– Завтра… вечером…

– Ну, вот и всё, а ты боялся, – ласково сказал Жив и прикончил «языка» ударом клинка в сердце.

На данный момент пленник заслужил избавление от боли.