Зона Пси (СИ)

– Как во сне, с намертво замороженными людьми. – Ещё он неожиданно вспомнил, что число четыреста четыре в виде клейма не только у Мертвячки и детишек с озера, но и у всех «утопленников». – Они все являются ошибкой, – задумчиво произнёс он. – Вопрос: ошибкой чего? Или… чьей?

Солдат поднялся на ноги и ладонями постучал по всем карманам. Проверил на месте ли пистолеты и обоймы. Пальцами потёр уголок карты: тоже не потерял. Начинала мучать жажда. Он вспомнил про кулон Мертвячки и полез за ним в задний карман штанов, как неимоверной силы вопль заставил его короткие волосы на голове шевельнуться, дважды пройтись волной. Виктор припал лбом к стене, в щели между досок осмотрел местность и присвистнул.

– В этом мире для меня покоя не будет – никогда.

Глава 19

1

Утопая по колено в переливающемся серо-лазурном тумане, стелящимся по равнине, к развалинам из полусгнивших домов, в одном из которых находился Виктор, шли полуистлевшие людские фигуры. Двигались они медленно, и Солдат первоначально подумал, что это посланники от Снайпера: в его орде тоже предостаточно медлительных «утопленников». На их телах просматривалась одежда, свисающая лохмотьями, и вроде бы видны лица, волосы, другие части тел, но – после внимательного рассмотрения Солдат пришёл к выводу, что эти чрезмерно неторопливые мертвяки не из войска Снайпера. У мёртвых Снайпера всё различимо, видно всё разложение – каждая жила и вена, кожа и плоть, а эти словно сгустки, сотворённые из воздуха, ветра и смоляного дыма. Их волосы развевались и, казалось, растворялись в рассвете; от их тел отлетали частички, походившие на обычный пепел, и восходили к небу. Иногда они становились полупрозрачными и были похожи на чёрных призраков, которые вот-вот рассеются в безветренной серости утра. Неожиданно перед каждым всплёскивался туман, создавалось ощущение, что происходило искажение воздуха и в следующий миг мертвяк оказывался на метров тридцать ближе к домам.

– Ё-моё, – прошептал Солдат, – а как же этим противостоять? Их, наверное, лопаткой или пулей не возьмёшь. Ещё несколько таких всплесков и эти «туманники» окажутся со мною рядом. – Виктору понравилось такое передвижение – что-то вроде короткой телепортации, которая очень даже однажды пригодится. Особенно на этой проклятой земле. Хотя почему однажды – всегда. Он вспомнил, что с ним случился похожий момент, в тот день, когда погиб «Чёрный дайвер», а потом он сам справился со Снайпером. Тогда ему удалось уйти от когтей и зубов «утопленников» со скоростью мгновения, даже дома и деревья приобрели вид щербатой, но единой полосы. Тогда-то он решил, что это помог стрелок из башни. Или сама зона помогает, или что-то ещё. Но как бы там ни было:

– Я заберу у них всё, соберу их мастерство. И если посчастливится когда-нибудь выйти из этих земель в нормальный мир, я буду подобен богу. – Солдат сжал кулак и ударил в стену. – Клянусь. А пока – нужно валить отсюда. – Единственно, что он не понял, что создало такой вопль, от которого, как ему показалось, чуть ли не лопнули ушные перепонки, все волосы с тела едва не ринулись в космос, а дух заиндевел.

В последний раз Солдат заглянул в щель, окинул местность неторопливым взглядом, прикидывая в уме, сколько понадобится всполохов тумана, чтобы «туманники» оказались рядом. Со стороны юго-запада свинцовую темноту неба разрезал свет. Скорость была такова, что невольная мысль произнесла вопрос: «Это какая-то ракета?» Хвост этой невидимой ракеты расширял небо до самых горизонтов, озаряя землю солнечным светом. Это было дивно и завораживало, одновременно гневило: ни черта он не понимал здешние законы физики. Да и есть ли они здесь?! Сейчас небо – свинцовое и гладкое, словно громадное натянутое полотно в театре, которое кем-то неумолимо режется, впуская – мёртвые, притворные – тепло и уют.

– Бог режет небосвод своим исполинским ножом, – прошептал Виктор, не сводя глаз от разреза свинцовой глади. – Вот только кто он – этот здешний Бог?

Всё, Солдат собрался уходить, сжал покрепче ручку сапёрной лопатки; невидимая ракета (или нож местного Бога) пронзила небесный свод над пустошью, свинцовая серость разорвалась, озолотилась солнечным светом; вместе с туманом исчезли «туманники», некоторые из них вспыхивали и разлетались пылью. Солдат не верил глазам: вся равнина, весь воздух пробит тёмными воздушными штырями; они словно дышали, пульсировали; внутри вперемежку с пеплом бурлила кровь и поднималась к небу. Из этих воздушно-пылевых столбов неслись невыносимые стенания. Вопли, плачи и вытьё заполонили заброшенную местность; визги женщин и детей, мольбы о помощи и прощении. Боль и стоны мужчин, просьбы о помиловании: дать вечную смерть душам, вечный сон, вечное упокоение.

Солдат сильнее прижался лбом к доскам, рассматривая происходящее. В этих мучениях и мольбах иногда тонул голос его мёртвого сына.