Зона Пси

Зато приготовлены дрова, наструганы щепы, из которых с помощью огнива и выдранных листов из книг Солдат развёл огромный костёр. Пламя достигало его роста, весёлые искры взметались к небу. Из-за жара пришлось подальше отойти. Огонь отбрасывал в ночь причудливые тени, плясал по лицу, создавал в темноте светящийся островок, накрытый мерцающим куполом света. Виктор снял берцы, пододвинул ближе к костру. Остальную сырую одежду снимать не стал. Ночь тёплая — с тёплым ветерком и жарким огнём: всё высохнет прямо на теле. От усталости не хотелось ломать голову о происходящем — тревожиться и переживать. Солдат улёгся на траве с наветренной стороны от костра, чтобы «во сне не хлебать умиротворённым хлебалом дым», и под треск дров от огня мгновенно уснул.

Единственная мысль, которая поселила на мгновение: «Когда плыл, кажется, боковым зрением увидел на крыше дома человека в чёрном резиновом костюме. Как водолаз. Но это… кажется».

Костёр постепенно утихал, горел медленным, ровным пламенем. Утихал и ветер, слабо обдувал теплом, пока полностью не остановил своё дыхание. Лишь чья-то ненависть взирала из ниоткуда и разгоралась всё большим пламенем и безудержным неистовством. Солдат часто вздрагивал, иногда стонал.

— Папа, — прошептал детский голос.

2

Виктор поморщился от солнечного света, ворвавшегося в приоткрытые ресницы. Было непонятно — спину больно или приятно щекотало. Чьё-то дыхание коснулось слуха, чьи-то ноги или лапы шуршали сзади по траве. Солдат внутренне напрягся, но бить наотмашь кулаком не спешил: вдруг там кто-то рядом трётся с добром. Он медленно-медленно повернул голову. Собачьи глаза прищурились от удовольствия, а длинный язык зализывал ему раны на спине или — слизывал кровь.

«Ну вот, а если заразу занесёт?»

Солдат кашлянул. Пронзительный визг метнулся к небу, пёс высоко подпрыгнул на месте и стремительно понёсся к кустам и деревьям, растянувшимся густой зелёной полосой на западе в двести метров отсюда.

— Это не пёс, — произнёс Виктор и сел, потирая сонные глаза. — Это какое-то уродство. — Некоторое время он смотрел за убегающим существом, которое принял за пса. Голова действительно принадлежало псине, где наверх вылез оголившийся мозг, сидел как расплывшаяся шляпа гнилого гриба. Горбатое тело без шерсти напоминало гиену, а длинный чёрный хвост, торчавший стрелой, будто приделан от гигантской крысы.

Костёр давно погас, солнце парило, приятно согревало после холодного утра. Солдат потянулся, косточки всего тела хрустнули. Странно, вчера спина болела невыносимо больно, и сегодня должна вообще не давать двигаться без вскрика и сморщивания лица, но нет — было ощущение, что раны не начали подгнивать, или даже затянулись.

Солдат поднял берцы с земли и потёр пальцами внутри. «Надо же, высохли, лишь в стыках влажные, и чуть-чуть в носах». Он сел на автомобильное кресло, натянул армейский ботинок и стал затягивать шнурки. Вспомнил, как один раз в пустыне набрели на островок с растительностью. Двое раненых товарищей остались лежать под тенью глиняной стены одного из трёх заброшенных домов, а он пошёл искать воду. Через тридцать метров пряталось в низине небольшое полувысохшее озерцо в окружении деревьев. Он забыл взять флягу, а возвращаться пустым под нещадно палящим солнцем не хотелось. Пришлось снять ботинок, черпнуть воды и быстрее нестись к друзьям, чтобы с радостью оповестить, что от жажды не помрут и могут с жадностью напиться. Солдат качнул головой и улыбнулся: они ему этим ботинком чуть по голове не настучали.

Ох как сейчас хотелось пить. Наверное, осушил бы целую цистерну. Глаза забегали по разбросанным вещам: где-то ночью валялась пластиковая белая фляжка, сразу было лень за ней нагибаться.

Солдат обулся и встал на ноги. Внимательно оглядел разбросанный «бомжатский секонд-хенд» вокруг огромного пепелища. Походил и попинал вещи. Фляжка куда-то запропастилась. Может, пока спал, кто-то приходил и унёс всё, что есть полезное? Как назло, желание заправить своё пузо водичкой непомерно возросло. Виктор попробовал сглотнуть слюни, сухой язык прицепился к пересохшему нёбу. Чёрт с ней — с этой фляжкой. Он направился к озеру. Перед взором предстала картина большого затопленного города; сотни, или даже тысячи крыш расположились над водной гладью, затянутой мелкой водорослью. Некоторые дома выглядывали из воды на пол-этажа. Всё это когда-то был частный сектор. Солдат представил, как ночью произошёл провал целого города и спавшие люди больше не проснулись. Хотя, конечно, кто-то и спасся.