Зона риска

Потому что твердая рука молниеносно метнулась к затылку девчонки, заставляя приникнуть еще ближе, теснее. А рот, ставший вдруг требовательным и жестким, набросился на ее губы с неуемной и всепоглощающей страстью и жаждой.

Мишка не сопротивлялась, списывая события на силу Беса и на свое сонное состояние. А поцелуй длился вечность. Словно мужчина стремился испить все ее мысли, желания и страхи до дна.

Возможно, Мишель хотела бы отстраниться от Беса, убежать, скрыться за семью замками. Но он сейчас, в эту секунду, был таким близким и желанным, что она не посмела возразить, когда руки, крепко сжимавшие ее тело, пробрались под пижаму, обжигая чувствительную кожу. Кажется, у Мишель расплавилась каждая косточка скелета от ладоней Беса, и на спине остались следы от его рук. Но девчонку это не заботила. Осмелев, Мишка спрятала свои руки в волосах, чуть сжимая пальцы в горсти, оттягивая короткие прядки на макушке.

— Ты еще пожалеешь, — пробормотал Бес, на миг оторвав свои губы от манящего рта.

Слова могли прозвучать угрозой, если бы не хрипотца в них. И не последующий за ними поцелуй.

— А ты? — дерзко спросила Мишка, тяжело дыша.

Бес замер, отстранился. Минуту он смотрел в синее штормовое море, почти черное, на приоткрытые чуть припухшие губы, покрасневшие от его поцелуя.

— Уже, — честно ответил Бес и осторожно выпутался из плена рук и волос девчонки.

Мужчина встал, подобрал с пола свою брошенную ночью футболку и, не оглядываясь, покинул спальню Мышки.

Мишель упала на постель, закрыв ладонями лицо. Она ничего не могла с собой поделать, но ее рот растянулся в широкой улыбке. Боже! Она осмелилась поцеловать его! А он ответил!

Когда Мишель, приняв душ и переодевшись, появилась на крошечной кухне гостевого крыла, то ей встретился улыбающийся Батя.

— Как спалось, Мишель? — загадочно подмигивал Борис Андреевич.

— Хорошо, спасибо, — осторожно ответила Мишка, присаживаясь на край стула.

— Чую ветер перемен, — поиграл бровями Батя, а потом, чтобы не смущать и без того раскрасневшуюся девчонку, отвернулся и принялся готовить завтрак.

— У вас там, надеюсь, не овсянка, Борис Андреевич? — спустя несколько минут, поинтересовалась Мишель.

— Кому хочется овсянки — пусть дует в хозяйское крыло, — пожал плечом Батя.

Когда все мужчины проснулись и появились на кухне, то комната заполнила разговорами и смехом. Украдкой Мишель смотрела на пустое место за столом. Не составило труда, чтобы догадаться, кому предназначался завтрак. Но Бес не появлялся.

И когда Мишка решила, что мужчина не придет, в пороге небольшой кухни выросла высокая и широкоплечая фигура хозяина дома.

Минуту он стоял в дверях, хмуро изучая всех присутствующих. Мишка готова была встать со своего места и уйти, сославшись на головную боль. Ее губы все еще помнили его прикосновения и аромат. А руки, словно все еще были в его волосах.

— Овсянка в том крыле, — хитро щурясь, заметил Батя.

Бес промолчал. Но на протяжении тех нескольких шагов, что он преодолевал от двери до стола, его глаза прикипели к смущенному взгляду цвета штормового моря.

Мишка поняла, что нужно дышать, иначе от нехватки кислорода она банально упадет в обморок. Первый вдох дался тяжело. Аромат Беса тут же проник в легкие и забился под кожу.

Мужчина сел напротив девчонки. Невозмутимо сделал глоток крепкого горячего чая, приготовленного специально для него. И, взяв столовые приборы в руки, принялся есть приготовленный Батей омлет.

Разговоры за столом, словно по команде стали интенсивнее, смех громче, а мужчины будто и не замечали изменений, появившихся в доме Бессонова. Говорили все и одновременно, кроме двоих, чьи взгляды ежесекундно встречались, высекая искры.

Теперь фраза Беса как нельзя лучше становилась понятна Мишель. Пожалеет ли она? Да? Или нет?

* * *

В этот вечер Мишель не стала выматывать себя физическим трудом. Провела за компьютером несколько часов, попросила Саню съездить в магазин за глиной, даже сделала перестановку в своей спальне, поменяв местами стол и тумбу. Потом помогла с ужином Борису Андреевичу, а после, сославшись на легкое недомогание, решила закрыться в своей комнате. Аппетита не было, как и желания прятаться от цепкого взгляда брата и украдкой рассматривать Бессонова.

Но сидеть взаперти ей никто не позволил. В дверь тихо постучали, а спустя мгновение на пороге появился Борис Андреевич.

— Мишань, ты бы это… составила компанию нам, — подмигнул Батя и, словно по секрету добавил, — Лютует. А так хоть морды целы будут.

Мишка сомневалась, что способна успокоить и вразумить Беса. Но спорить не стала. Идея играть в прятки с судьбой казалась теперь не такой замечательной, как пары часов назад. Да и есть вдруг захотелось.

Девушка появилась в небольшой гостиной, где был накрыт стол к ужину, как раз вовремя. Мужчины уже сидели на своих местах в полной тишине. Скользнув взглядом по лицам собравшихся, Мишка замерла на улыбающейся физиономии Ажура.

— Что стряслось, Степан? — взволнованно спросила Мишель, рассматривая покрасневший след на скуле парня.