Зона риска

В ответ получила обжигающий взгляд расплавленного свинца. И твердые губы прижались к тонкому запястью в попытке стереть следы. Мишка охнула, когда влажный язык коснулся чувствительного места на запястье. Вернее, девчонка и не знала, что ее кожа может быть настолько чувствительной.

Пришлось прикусить губу, чтобы сдержать тихий стон. А Бес, поймав ее растерянный взгляд, не остановился на запястье. Его губы скользили выше, задержались на локте. И пока Мишка пыталась понять и разобраться в своем теле, мгновенно реагирующем на любое касание этого мужчины, Бес уже подтянул девчонку выше, заставив сесть.

Мишка замерла, боясь пошевелиться. Она чувствовала возбуждение своего Беса, плескалась в расплавленном свинцовом урагане его глаз, но с ума ее свела его улыбка.

Бес улыбался. Этого просто не может быть. Можно поверить в инопланетные расы и оборотней в соседней квартире, но улыбка Харитона?

И все-таки это было правдой. Улыбка Беса существовала в природе. И Мишка ее видела, запоминая каждую черточку, каждую морщинку вокруг глаз, и ямочку на щеке, потерявшуюся в отросшей щетине.

Руки Мишки сами собой потянулись к лицу, кончики пальцев несмело пробежали по нижней губе, будто изучая.

— Улыбка Беса, — тихо прошептала Мишка, сама не ожидая от себя такой смелости.

Мишель склонилась над своим мужчиной, накрывая их лица белокурым водопадом волос. И повторила путь пальцев губами. Ее поцелуй был переполнен нежностью и тихим признанием, которое никто не собирался облачать в слова.

На протяжении нескольких секунд Бес лежал, не двигаясь, позволяя девчонке изучать его лицо короткими мимолетными поцелуями. Вот она скользнула от его рта к глазам, коротко поцеловала веки, скользнула к виску.

Но он не мог сгорать от бездействия и дальше, ему хотелось сжать это хрупкое тело до хруста, привязать к себе, пришить намертво. И его руки сжались на тонкой талии, заскользили по груди, спине, спускаясь к бедрам.

Она была готова для него, он знал, видел, как Мышка прижимается к нему нежным телом, как извивается, словно ищет что-то, как, не осознавая, трется о его бедра своими.

Увлеченная изучением каждой черточки любимого лица, Мишка не заметила, как крепкие и уверенные руки приподняли ее, а потом вернули на место, тягуче медленно, заставляя растягиваться и наполняться.

Она не смогла сдержать стона. А он поймал его губами, припечатал рукой затылок, не позволяя скрыться. Теперь поцелуи не были невинными. Мишка не знала, что так может быть.

Ярко.

Глубоко.

Порочно.

Бес целовал ее, хозяйничая в ее теле, доставая до самых сокровенных мест, порабощая ее душу, которая итак была отдана ему.

Одним рывком Бес перевернулся, оставаясь все еще в теле своей Мышки. Уложив девчонку на спину, он заставил ее обхватить себя бедрами. Руки Мишель сами вцепились в крепкие плечи. Она обнимала своего Беса, жадно прикусывала кожу на плече, шее, куда могла дотянуться. А он только хрипло шептал в ее макушку что-то неразборчивое.

Она обязательно спросит, что именно. Но потом. Позже. Сейчас все казалось неважным и незначительным. Был важен только он, ее Бес.

Она опять кричала, вжимаясь в его крепкое мускулистое тело, чувствуя себя крупицей в океане страсти.

Она в кровь искусала его губы в минуты наслаждения, и не понимала, что оставляет глубокие раны на ожившей и загрубевшей душе.

Она не видела и не замечала, как расплавленный свинец с жадностью впитывает ее эмоции. Как маска трескается, и на свет выходят эмоции, тщательно спрятанные и позабытые.

Бес прикрыл глаза, потому что знал, он не вынесет больше. Он не привык к такому. Не привык к этой девчонке, заставляющей его чувствовать.

Но в последнее мгновение Харитон открыл глаза. Просто не мог иначе. Ему нужно было видеть, как ее глаза взрываются, и ярко-синие осколки острыми краями впиваются в его сердце.

Ради этих глаз он способен на все. Абсолютно.

* * *

На второе пробуждение Мишель уже знала, что Харитона нет рядом. Он ушел, захлопнув входную дверь. Расстроиться девчонка не успела, отвлек дверной звонок.

Пришлось одеваться молниеносно и бежать к глазку. На площадке стоял Ажур, держа руки в карманах брюк. Его кепка была сдвинута на затылок, открывая беспорядок в волосах.

— Привет! — широко улыбнулась Мишка.

— Лишний раз убедился в несправедливости бытия, — философски проговорил Степан, отодвигая Мишку с порога и входя в квартиру, — Кому-то по морде, а кому-то вот такое счастье.

— Что случилось? — Мишка никак не могла перестать улыбаться припухшими от поцелуев Беса губами.

— Случился Бек и Бес, — уже из кухни проговорил Ажур.

Степан, не стесняясь, уплетал вкусный яблочный пирог, принесенный Харитоном утром.

— А я вроде как приставлен тебе в охрану, — с набитым ртом промычал Ажур, — И должен следить за твоей прической очень пристально.

Мужчина подмигнул, а Мышка взглянула на свое отражение в зеркале прихожей. Мда, то еще зрелище.

— В каком смысле? — вздохнула Мышка, схватив расческу, и принялась приводить длинные пряди в порядок.