Зона риска

Мишка проснулась, и поняла что Беса в кровати нет. Харитона она отыскала на кухне. Он стоял около распахнутой настежь створки окна и, опираясь о подоконник рукой, курил.

Мишель перевела удивленный взгляд с зажатой между пальцами сигареты на лицо мужчины. Свитер валялся бесформенной черной кучей на диване. Крепкая спина и мускулистые плечи вселяли уверенность и чувство безопасности. Возможно, в первый раз в жизни, Мишке хотелось взвалить все свои проблемы на эти крепкие плечи и почувствовать себя хрупкой и слабой женщиной, уверенной в силе своего мужчины.

Шагнув ближе, Мишка протянула руку, чтобы провести вниз по позвонкам. Но застыла, так и не коснувшись широкой спины.

На груди Беса танцевал ярко-красный огонек оптического прицела. Харитон его прекрасно видел, стоял неподвижно, курил и всматривался в окна противоположного дома.

Мишка с трудом подавила инстинкт рвануть вперед и толкнуть Беса на пол, вырывая любимого с линии огня. Но что-то заставило ее замереть, а потом медленно протянуть руку к поднятым жалюзи.

Но тут же ее запястье было аккуратно перехвачено Бесом.

— Я его предупреждал, — тихо проговорил Бессонов, не выпуская тонкого запястья из своей широкой ладони. Второй он затушил недокуренную сигарету в пустой пепельнице.

— Он просто… — начала Мишель, но осеклась, поймав взгляд серых глаз.

Бессонов был зол. Вернее — он был в бешенстве, будто хищник, на территорию которого вторгся чужак.

— Труп, — закончил Бессонов за Мишку.

Выпустив руку Мишель из своей, Бес схватил свитер с дивана, морщась от неприятной боли в предплечье, Харитон принялся одеваться.

Мишка затрясла головой. Преградив путь мужчине, выставила руки вперед, не подпуская Беса к двери.

— Харитон, нет! — громко произнесла Мишель, — Не нужно! Не трогай его!

Бес застыл, глядя на девчонку сверху вниз. Его взгляд медленно превращался в колючий и безразличный лед. Лед, способный убить.

До Мишки дошло, как именно можно истолковать ее слова. Девчонка стремительно рванулась вперед. Обхватила Беса за талию руками, а лицом вжалась в его грудь. Туда, где размеренно, слишком спокойно билось мужское сердце. Настолько спокойно, что Мишке стало вдруг страшно. Ведь и правда убьет. Не дрогнет.

— Просто он спасал мне жизнь. Не раз. Я ему обязана, — говорила Мишель, вцепившись пальцами в его одежду. — Но я твоя! Только твоя. Твоя, слышишь?

Бес молчал. Несколько минут, показавшиеся Мишке вечностью, мужчина стоял неподвижно. Но потом будто оттаял, обнял девчонку за талию, приподнял над полом, словно она и не весила ничего.

— Запомни это, маленькая, — выдохнул Бес, выключая свет на кухне, отсекая их уединение от любопытных глаз.

Глава 17

Утром квартира ожила звуками и мужскими голосами. Бек, хмуро косясь на Ажура, размешивал сахар в чашке черного горячего кофе. Улыбчивая физиономия Степана его немного раздражала. Карл ждал того момента, когда ребра окончательно заживут, и он встанет в спарринг с отставным боксером.

Но не только Ажур был причиной плохого расположения духа Карла. Как и поручил Бес, человек из команды Беккера восстановил поврежденные файлы. На видеозаписи по минутам было расписано предательство Бати. Слова Мишель подтвердились фактами. И Бек прикидывал в уме, кто еще мог быть замешан. Ведь если эти люди нацелены на Мишку, то они будут продолжать попытки убрать сестру. И даже в доме Бессонова Мышка не была в безопасности.

Как и велела Мишель, Бориса не трогали. Он все еще находился в загородном доме Бессонова. Денег, что перевел ему Горбун, Батя не тронул. За последние сутки ни с кем не связывался по телефону. Да и, судя по тому, как мужчина продолжал вести домашние дела в особняке, убегать не планировал.

Бек отпил кофе, морщась от кипятка, опалившего язык.

Перед ним маячила весьма непростая задача — рассказать Бесу о предательстве его старинного друга.

А еще получить по шапке за то, что он официально взял в команду, охранявшую Харитона Сергеевича, своего человека — Крота.

Задачка была трудной, потому как Крот, Крышкин Роман, несмотря на весь свой боевой опыт и высокую квалификацию, наработанную годами в сфере безопасности, умудрился перейти дорогу самому Бессонову еще до знакомства.

* * *

Мишке было уютно лежать на широкой постели, закутавшись в одеяло, и слушать размеренный стук сердца Харитона.

Мишель поймала себя на мысли, что практически перестала звать Бессонова «Бесом», его место занял «Харитон». И пусть мужчина не спешил открывать свои мысли и сердце, Мишка знала, что важна для него. Она не питала иллюзий по поводу светлых и нежных чувств Харитона. Просто была рада всему, что подарит ей Судьба. Столько, сколько отмерит.

Мишка следила взглядом за стрелками настенных часов. Он знала, что в восемь Харитон встанет с постели. Ненавидела последние минуты уединения и, вместе с тем, в мыслях молила стрелки застыть и позволить ей остаться с ее Бесом как можно дольше.

Стрелки часов неумолимо перешагнули незримую границу, и Харитон вздохнул. Аккуратно сдвинув Мишель со своей груди, устроил ее на подушке.

— Мне пора, — тихо произнес Бессонов.