Зона риска

Мишель собралась встать вслед за Харитоном, но тот погладил ее костяшками пальцев по щеке, не позволяя подняться.

— Отдыхай, я вернусь к обеду, — распорядился Бес.

Мишель хотела возразить, но взгляд Харитона Сергеевича был строг и неумолим. Мишка сдалась. Поняла, что ей действительно лучше остаться в этой квартире. А поскольку у нее скопилось парочка неотложных дел, то возражать она не стала.

— Степан будет рядом, — уже на пути в ванную обронил Бессонов.

Мишка покачала головой. Вздохнула. Кажется, у кого-то паранойя. Но опять же, мысли так и остались мыслями. И Мишель решила позволить себе то, чего никогда не позволяла. Она планировала выспаться.

Зарывшись в мягкое одеяло, обняв руками подушку, пахнущую Харитоном, Мишель поняла, что вот-вот уснет. И где-то на краю реальности, когда еще не спишь, но уже и не бодрствуешь, Мишка почувствовала прикосновения пальцев к своим губам.

Улыбка коснулась ее губ. А следом — и легкий поцелуй, словно мужские губы пытались считать и оставить в памяти красивую девичью улыбку.

Еще минуту Бес стоял над кроватью, скользя взглядом по длинным белокурым локонам, разметавшимся по белоснежным простыням. По безмятежному красивому лицу уснувшей Мишель. Хотелось плюнуть на все и остаться с ней. Еще раз услышать, как она кричит или шепчет его имя. Как вжимается в его грудь, словно прячась от всего мира. Как смотрит яркой синевой штормового моря в самую душу. А ведь он думал, что ни души, ни сердца у него нет. Ошибался. У его души и сердца ярко-голубые глаза и бесстрашный нрав.

* * *

* * *

Впервые за много лет Бес с трудом возвращался домой. Этот особняк он построил много лет назад сразу же, как только выкупил землю. Леса всегда его успокаивали, а в доме, окруженном высокими соснами и елями, он надеялся обрести хоть видимость покоя.

Батю, Тяпина Бориса, Харитон знал давно. Еще с юности. И доверял ему. Когда-то давно именно Батя свел его с нужными людьми, открыв дорогу в бизнес. Но, как показало время, даже самые старинные друзья и проверенные люди дают слабину.

Бессонов вышел из машины. Коротким взмахом руки он велел парням остаться на улице. Бес не хотел свидетелей. За последний час он много думал о том, как поступить с давним другом.

Но перед глазами постоянно появлялся скалящийся над Мишкой Горбун со спущенными штанами, и Батю хотелось разорвать голыми руками. Бес сделал свой выбор. И он не в пользу Тяпина.

Харитон застыл на пороге кухни. Батя привычно колдовал у плиты. Комната заполнилась приятными ароматами вкусной еды и тихими звуками, доносящимися из старого радиоприемника.

— Ты вовремя, Харитоша, — Батя не повернул головы, прекрасно знал, кто стоит за его спиной в дверном проеме.

— Один вопрос, Боря, — Бессонов не разделял хорошего настроения Тяпина.

— Я слушаю, — Борис Аркадьевич обернулся. В его глазах застыло полное сознание ситуации. А еще, глядя на напряженное лицо Беса, мужчина все понял. В том числе, свои шансы.

— Я мало тебе платил? — спокойно произнес Бессонов, но в его душе плясали черти.

— Думаешь, дело в деньгах? — Батя изогнул бровь и принялся натирать чайные чашки, составляя их через распахнутые дверцы шкафчика.

— Думаю, не только в них, — Харитон шагнул ближе, вглубь комнаты.

Расстегнув пуговицы пальто, Бес сел на свободный стул у стола. С тихим стуком на дубовую столешницу опустился пистолет.

— Правильно думаешь, Харитоша, — хмыкнул Батя, — Ты всегда был сообразительным малым.

Батя сел напротив Беса. В его глазах не было страха. Скорее, какая-то обреченность.

— Она сделала из тебя слюнтяя, — Батя сцепил руки в замок и чуть подался всем телом вперед, — Было время, когда человек мог лишиться всего только за косой взгляд в твою сторону. А сейчас?

Бес молчал. Он не видел необходимости в долгих беседах. Поступок Бати оказался более красноречивым, чем любые слова.

— Ты уже не тот, что прежде, — говорил Батя, всматриваясь в темно-серые глаза Беса. — Тебя перестанут бояться, как только просекут, что девка влезла тебе в мозги! Вспомни, кто ты такой, Харитон Сергеевич! Завтра через нее смогли бы выйти на тебя. И что тогда?

— Сколько тебе заплатил Горбун, Боря? — спокойным голосом прервал Бес речь бывшего друга, — По чем нынче предательство, а, Батя?

— Ты прекрасно знаешь, я ни копейки не взял из тех денег! — устало проговорил Тяпин, понимая, что его слова не произвели желаемого эффекта.

Бес молчал, глядя на бывшего друга. И тот понял, что никакие уговоры не помогут. Взглянув на Бессонова, Батя усмехнулся.

— Она ведь обычная девка, — обреченно произнес Борис, — Ни чем не лучше других, что были у тебя.

Тяпин сокрушенно покачал головой, словно человек, уставший биться головой о бетонную стену непонимания.

— Знаешь, а ведь она мне даже нравилась, когда появилась на пороге нашего дома, — невесело усмехнулся Батя, его немигающий взгляд застыл на пистолете, лежащем посреди стола между ними, — Сестренка Бека — девчонка с непростой судьбой и милой мордашкой. Помню, я тогда подумал, что Мишель — серая мышь, мимо которой ты пройдешь и не заметишь даже. Но ты заметил.