Зона Салам (СИ)

Будильник простеньких электронных часов, мерзко-пронзительный звук которых, вел свое родство от Иерихонских труб, разбудил задремавшего к утру Сергея. Он не спеша размял затекшие мышцы, согрев тело и стряхнул остатки липкого одуряющего сна. Перекусил шоколадом и привел себя в порядок. Если он собирается пересечь КПП без вопросов, ему не стоит походить на человека ночевавшего в товарном вагоне. Сменив гражданскую куртку на штормовку, в коих ходит большинство грибников и дачников, он причесал короткие волосы, отчистил от грязи джинсы и кроссовки, подхватил сумку и спрыгнул на насыпь. К КПП Сокольских приехал в полдень. Заступившая утром смена уже утратила бодрость и бдительность, народу в очереди, желающих попасть за периметр не убывало. Солдаты уже прикидывали время до обеда, откровенно зевали, следя лишь за тем, чтобы не было давки. Сергей обратил внимание, что на этот раз на посту дежурил и милиционер, в основном без конца куривший и о чем-то лениво препирающийся с армейским прапорщиком. Наличие милиции несколько насторожило Птицу. Он предположил, что это видимо в связи со скоплением народа в выходной день. Сокольских подошел к одинокому старику, пенсионеру, тот только что отстоял очередь за билетом и теперь, закурив папиросу, задумчиво смотрел из под козырька мятой кепки, на уходящее вдаль шоссе. Сергей остановился рядом, демонстративно похлопал себя по карманам, ища зажигалку и не найдя, попросил «огоньку». Старичок вытащил коробок спичек и протянул Птице. Тот прикурил, кивнул поблагодарив и, словно бы только сейчас заметив на пиджаке ветерана, две орденские планки, спросил:

- Простите, а вы на каком фронте воевали? Вопрос прозвучал настолько искренне и уважительно, что старик сначала удивленно посмотрел на Сергея, а потом, расправил плечи и не без гордости ответил:

- На втором Украинском, а что?

Птица восхищенно посмотрел на плексиглас наград, и сказал:

- Да Вы на деда моего очень похожи. Он в пехоте воевал, только на Белорусском направлении...

Старик взглянул на Сокольских уже несколько иначе (морщины возле глаз, несмотря на возраст разгладились) и затянувшись папиросным дымом, ответил:

- А я танкист, как в октябре сорок четвертого мне восемнадцать лет стукнуло, так и призвали. И тут же добавил, - но войны и на мою долю хватило, дважды в танке горел возле озера Балатон, слыхал ты про такое? - А как же! Венгрия... Сергей покивал и, помолчав, добавил:

- На дачу едете? Пенсионер усмехнулся, махнул рукой на очередь и произнес:

- Это они на дачу едут. Нашли тоже место для отдыха. Хоть татары, хоть заражение - кол на голове теши, своей земли не упустят! А я к дочке с зятем еду, «транзистор» свой хочу забрать, им не к чему старье это, а мне старику, радость. И как бы невзначай, вдруг спросил:

- А ты чего так нервничаешь-то? Весь вон извертелся. Потерял кого?

Сергей ругнул себя за бездарность и мандраж, а потом как бы пожаловался ветерану:

- Да вон, очередь, какая, хоть с утра занимай, а я и так уже опоздал - теперь жена мне голову снимет! На даче с тещей меня с утра ждут. Не знаю, что и делать... - виновато развел он руками. Старик усмехнулся, стряхнул пепел и внимательно посмотрел на Птицу, ожидая продолжения. - Вы бы не могли мне свой билет продать? Все равно на контроле никто его  не смотрит? Танкист-ветеран оглянулся, посмотрел на дежуривших вояк и презрительно хмыкнул. - Я бы Вам тройную цену заплатил. Мне время дороже, - закончил свою мысль Сокольских.

Пенсионер вынул билет, прочитал его содержимое, подумал о чем-то своем, далеком и протянул заветную бумажку, Птице. Тот, волнуясь, как бы ветеран не передумал, достал купюры и передал старику:

- Спасибо огромное! Так выручили! Пенсионер с достоинством убрал деньги и затушив папиросу, сказав напоследок:

- Будь здоров! В другой раз съезжу. Затем он поднял свой выбеленный солнцем рюкзак и пошел обратно на автобус. - Эй, хлопец? Сергей обернулся, старик стоял и, улыбаясь, смотрел на него.

- Когда взаправду женишься - кольцо на палец не забудь надеть! И больше уже не оглядываясь, двинулся к остановке. Птица, молча постоял, поправил на плече сумку и решительно направился на КПП.

Молодой солдат, с опущенным вниз стволом потертого 74-го «Калашникова»,  дежурно принял у него документы. Однако, увидев красный российский паспорт, резко контрастирующий на фоне украинских голубых, заинтересованно поднял глаза. Только бы не сорвалось! Сергей тайком скрестил пальцы и внешне спокойно,  произнес:

- К родственникам еду. Срочник  в камуфляжной форме продолжал рассматривать паспорт, наличие билета он видел (тот был демонстративно вложен между страницами), но на его молодом, покрытым оспинами, лице, появилась какая то нерешительность. Подтянув сползающий автомат, солдат оглянулся в сторону прапорщика. Тот, не обращая никакого внимания на очередь, что-то агрессивно втолковывал милиционеру. Сотрудник милиции устало отбрехивался и, чиркая колесом дешевой зажигалки, пытался прикурить очередную сигарету. И тогда, Сокольских, задал психологически точно выверенный вопрос: