Зона счастья

Макс посмотрел на меня – и мне стало страшно.

Будто в воздух глядел.

Насквозь, словно меня не существовало.

А потом встал и просто ушел, не заплатив по счету.

Расплачиваться пришлось мне, так как рядом словно из ниоткуда возник менеджер ресторана с понимающе-сочувствующей улыбкой на холеной морде. Мол, все понимаю, однако платить придется вам.

Пришлось, иначе этот хлыщ вызвал бы полицию. У меня на карте были деньги, конечно, но не столько, сколько хотелось. Макс уже неделю не переводил ни копейки, а когда я заикнулась о том, что неплохо было бы пополнить мне счет, огрызнулся:

– Я и так плачу за все. Попроси, куплю что тебе надо.

Сволочь.

У него, видишь ли, душевные переживания, а я на маникюр должна у него просить, унижаться?

Хотя, с другой стороны, как говорят в народе, «ласковый теленок двух маток сосет». И даже если твой характер распирает тебя, как пороховые газы бомбу, придется сдержать его, коли хочешь добиться желаемого. Маникюр может и подождать, а вот денежному мужику, которого ты сама подвела к пропасти, еще не время в нее падать. Настанет оно – подтолкну с удовольствием. А пока что пусть побалансирует на краю.

Я догнала Макса возле номера, поднявшись на соседнем лифте. Он хоть и слышал, как я бежала по холлу, стуча каблуками по мраморной плитке, не подождал. Кретин. Придет время, и я припомню ему и маникюр, и ресторан, и эту свою пробежку. А вот пока оно не настало…

– Милый!

Он, не обернувшись на мой зов, ковырялся с дверным замком, пытаясь трясущимися руками вставить в него отельную карту.

– Милый, дай я.

Макс не сопротивлялся.

В последнее время он вообще стал непредсказуем. Иногда мне кажется, что он сейчас меня ударит – лось здоровый, не хотелось бы потом ходить с синяком в половину лица. А иногда как сейчас. Стоит, руки опустил. Безвольная ходячая мумия…

Нет, так дело не пойдет.

– Пошли, зая, – шепчу ему на ухо, подталкивая в номер. – Пойми, это все для нашего блага.

Он идет как заведенная кукла, просто переставляя ноги. Я закрываю дверь – и вдруг слышу приглушенный, страшный, звериный рев.

Оборачиваюсь.

Макс упал на кровать, вжал лицо в подушку – и орет нечеловеческим голосом.

Ну, приехали. Мне только с психом в одном номере жить не хватало. Похоже, у него напрочь слетела крыша.

На всякий случай достаю из мини-бара початую бутылку текилы, ставлю ее на столик. Надеюсь, дотянусь, если Макс бросится на меня.

Самым разумным, наверно, было бы сейчас свалить отсюда подальше… Хотя не факт. В таком состоянии этот малодушный болван может запросто пойти в полицию, и тогда моя история закончится в аэропорту – и начнется уже совсем другая жизнь.

В тюрьме.

А это меня совершенно не устраивало.

Поэтому я сбросила с себя куртку, брюки, блузку, оставшись в одном белье.

А потом, подумав, сняла и его.

Подошла к кровати, выдохнула, придвинула поближе бутылку с ребристыми краями – и легла рядом с ревущим Максом, осторожно обняв его и прижавшись всем телом.

Это было примерно как войти в клетку к взбесившемуся тигру, вооружившись лишь своим мясом, надетым на скелет, ибо если Макс решит меня убить, вряд ли мне поможет бутылка.

Но на мой скелет было надето слишком вкусное мясо для того, чтобы превращать его в кусок мертвой плоти.

Рев постепенно начал ослабевать, уступив место рыданиям. Здоровенный мужик плакал как девчонка, сжимая подушку так, что наволочка в одном месте треснула.

Я скривилась было от брезгливости, но тут же поправила мимику – вдруг Макс сейчас резко обернется? Тогда он должен увидеть сочувствующее лицо с глазами, полными невыплаканных слез обиды – ведь я столько сделала для нас обоих! И даже если мне безумно хочется проломить бутылкой затылок этой плачущей аморфной медузе в мужском обличии, я должна играть свою роль во имя поставленной цели, как бы мерзко мне ни было при этом.

– Успокойся, любимый. Я с тобой. Все это только ради нас. Пойми, кроме тебя мне никто не нужен. Нам не нужен. Помни: нас теперь трое. Ты, я и наш малыш, который уже любит своего папу, я это точно знаю. И сейчас ему больно от того, что происходит. Успокойся, любимый. Скоро все закончится.

Макс затих.

Прошла минута.

Вторая.

Длинная стрелка часов, висящих на стене, пошла на третий круг, когда Макс медленно вытащил лицо из подушки.

Жуткое.

Перекошенное неподдельным страданием…

И тут до меня дошло!

Он любит эту сучку!

Свою жену!

Любит по-настоящему!

Так, как никогда не полюбит меня…

Но – плевать.

Не будет ее – я найду чем привязать Макса к себе. Понимание, сочувствие, вкусная еда, жаркий секс, благополучная семья, эмоциональные качели – да мало ли у нас, женщин, канатов, которыми мы можем связать и удержать любого самца? И если он вырывается из этого плена, то виноваты лишь мы сами, недостаточно хорошо затянувшие проверенные временем узлы.

– Я не дурак, я догадался, – раздельно, выделяя каждое слово, прохрипел Макс. – После звонка Вики ты сообщила исполнителям заказа данные о том, где она находится, – и только что убила ее во второй раз. Ты понимаешь это, тварь?!