Зона сна

… О способностях некоторых членов семьи оказываться в прошлом он узнал, уже будучи стипендиатом горного отделения инженерного факультета университета Пенсильвании. А своему собственному сыну Нику рассказал об этом, когда тому было только десять лет, и они обсуждали свою тайну часто и со вкусом. Между ними было куда больше общего, чем между Виктором и стариком Отто!

Чтобы разъяснить малышу Нику сущность «путешествия во времени», Виктор частенько придумывал образные картинки.

— Представь себе вертикальный ствол шахты, наполненный угольной пылью, — предложил он однажды Нику, когда тот был ещё школьником. — Некто белый падает сверху вниз. Предположим, разбиться он не может и приземлится на дно вполне живым. Но будет ли он белым? Нет, он станет чёрным, собрав все пылинки на своё тело.

— Он очень удивится, — смеялся Ник. — Ведь ему придётся менять все документы!

Отец сердился, но продолжал объяснять:

— Мы можем предположить, что время тоже наполнено какой-то материальной пылью. Ты остаёшься в своей, определённой точке времени, а душа твоя оказывается в другой, ниже. Понял?

— А что такое душа?

— Это… Это ты и есть, ты, который помимо тела.

— Как это?

— Как, как… — Виктор был в затруднении. — Ты когда-нибудь видишь сны?

— Всегда вижу.

— А скажи мне, кто видит сны?

— Я.

— Это понятно. Кто в твоём теле видит сны, пока тело спит?.. Вот это она и есть. А свойство твоей, именно твоей душ и таково, что материальные частички, которыми наполнено время, налипают на неё, как угольная пыль на белую кожу при падении в шахту, и она обретает новое тело в прошлом — тело, созданное по образу и подобию. Теперь понял?

Маленький Николаус тогда ничего не понимал, но кивал, чтобы не огорчать отца. Однако образные картинки запоминались!

Много позже, став выпускником Пенсильванского университета, — его когда-то оканчивал и отец, — Ник начал придумывать опровержения к этим мысленным построениям. Он к тому времени уже сам однажды побывал в прошлом и мог судить о проблеме со знанием дела!

— Предположим, ты прав, — сказал он как-то отцу, напомнив ему пример с угольной шахтой. — Один я наверху, в нашем настоящем. Другой — внизу, в прошлом. Душа — или я не знаю, как это назвать, совершила своё путешествие вниз, навстречу потоку времени, который несёт всех прочих людей только вверх. И согласимся с тем, что она, эта душа, вобрала какие-то материальные частички, чтобы в итоге там, внизу, превратиться в материальное тело.

— Именно это я тебе и описывал.

— Вот я и предлагаю согласиться с этой теорией. Оставим частности, вроде того, что угольная пыль должна была бы нарастать на теле того парня не равномерно, а по асимптоте. Есть соображения поважнее. Пусть твоя теория верна. Но!..

— Что ещё за «но»?

— Вопрос: а что будут видеть все прочие люди, совершающие свой путь во времени только вверх? А?

— А что они будут видеть? Я не понял вопроса.

— Должны же они что-то видеть. Когда твой белый падает в угольную шахту, они видят его падение и видят, как он из белого постепенно становится чёрным. Так?

— Так.

— А если он движется во времени вспять? Ведь время одно для всех. Он сначала не материальное тело, а бесплотная душа; потом более густое; наконец — вполне материальное, пока не завершает свой путь в прошлое и не начинает там свою жизнь. А люди, живущие оттуда сюда, после того как он, то есть я, ожив в этом прошлом, уйдёт куда-нибудь, будут десятилетиями, а то и столетиями постоянно видеть это — материальное, но не живое, абсолютно похожее на человека. Это буду я, совершающий свой путь в прошлое.

— И как оно будет выглядеть в их глазах?

— Как памятник, я полагаю. Статуя в человеческих пропорциях. Но этого не происходит, а потому твоя теория неверна. А кстати, оказываются полной чепухой все до одного фантастические произведения о путешествиях во времени! Во времени путешествовать нельзя.

— А почему ты так в этом уверен?

— Потому что я сам, оказавшись в прошлом, тоже видел бы свой «памятник» — след моего «пролёта» во времени. А я, как тебе известно, в прошлом однажды побывал, а ничего такого не встречал.

— Да где ты был-то, сынок! Ты сам этого не знаешь. Может, совсем недалеко во времени и твой «памятник» сдуло ветром. А если бы ты углубился в прошлое лет на пятьсот, то заметил бы и его.

Они долго мусолили эту тему, придумывая такие смешные сюжеты, что нахохотались до изнеможения.

— Например, некий наш потомок, — придумывал отец, — встал в позу дискобола и отправился в Древнюю Грецию. А прибыв туда, оставил свой «памятник» и пошёл в харчевню. Некий бродяга, наткнувшись на «произведение искусства», оттащил его к скульптору по имени Мирон и говорит: «Это не ваше, случайно?» — «Нет», — говорит скульптор. Асам взял статую себе, а чтобы не украли — начертал экслибрис: «Мирон». И стоит теперь «Дискобол» Мирона в музее!

— Однажды, когда наступит время жизни этого нашего потомка, придут в музей посетители, а статуи нет! Она растворилась во времени, но все решат, что украли, и будут искать, сокрушаясь об утрате: ах, ах! — смеялся Ник.