Зона сна

Но в эту ночь случилась с нами ещё более удивительная вещь. Мы получили возможность перейти и к пятому, и к шестому, и ко всем остальным измерениям Вселенной! Как только наше обычное время сделалось для нас лишь простым четвёртым измерением мира и мы получили над ним такую же власть, как и над первыми тремя измерениями доступного нам пространства, так сейчас же для определения скорости наших движений по этому времени нам понадобилось представление о иного рода времени, над которым мы уже не имели бы власти, иначе оно не могло бы служить мерой наших скоростей. И мы сейчас же получили представление и об этом иного рода времени, лежащем как бы поперёк нашего обычного и совершенно независимом от него, превратившегося для нас в простое четвёртое измерение пространства Вселенной. Над ним, этим нового рода временем, мы уже не имели могущества и не были бессмертны по нему, как стали бессмертны по нашему обычному времени!

IIвот нам тотчас захотелось превратить его в пятое измерение доступной нам Вселенной и летать по нему взад и вперёд, как и по обычному времени… Но как только мы сделали к этому попытку, так сейчас же нам понадобилось представление ещё о времени третьего порядка, которое определяло бы скорости наших движений по первым двум временам и само не было бы в нашей власти! И сколько мы ни пытались превращать эти времена всё в новые и новые измерения доступной нам Вселенной, мы всё-таки никогда не могли вырваться из власти какого-либо времени, всё-таки были смертны и прикреплены к хронологическим пунктам хоть одного из этих времён!»

… Возвращая книгу, Стас попросил забронировать её за ним, сказав восхищённо что-то вроде «были же гиганты на Руси!», чем вызвал у библиотекарши весёлое изумление.

— Как «были»? Вы мне пеняли, что я прессу не читаю, а сами что, лишь те газеты смотрите, где ваше фото, а других не читаете совсем?

— А что такое?

— Две недели назад, восьмого июля, отмечали восьмидесятилетие Морозова, в газетах сообщали. Я вам найду.

Она перелистала подшивку, нашла статью, показала Стасу. Он быстро её просмотрел. Обратил внимание на то, что «после чествований великий учёный отбыл в своё имение Борок Рыбинского уезда, где проживает последние двадцать лет».

— В какой удивительной стране мы живём! — воскликнул он. — Всенародно чествуется учёный, книги которого запрещено выдавать на руки читателям!.. А где этот Борок?

Он взял с полки Географический атлас Российской империи — спросил, нет ли чего поновее; оказывается, нет, — посмотрел: Борок-то в двух шагах от Мологи — можно сказать, по пути и Плосково-Рождествено! Да и крёстный, князь Юрьев, оттуда недалече…

— Благодарю, — сказал он и едва удержался, чтобы не поклониться юной библиотечной служительнице. — Ваша работа — одна из самых нужных на земле.

— Спасибо, — кокетливо улыбнулась она.

— А скажите… — Он задумался на мгновение, не будет ли со своим вопросом выглядеть глупым в её глазах; понял, что ему это всё равно, и продолжил: — Скажите, что вы знаете о солдате Степане, который…

— Который пытался спасти императора Павла? — прервала его она. — Он мой любимый герой! Вот образец мужества и любви к Отечеству… А сколько стрельбы было, когда заговорщики пытались разоружить полк! Выкатили пушки… Жаль, что Степан не преуспел в своём намерении сорвать заговор… А почему вы об этом спрашиваете?