Зона сна

– Чётные реальности различаются между собой, и нечётные тоже. Но в каждой группе больше сходства, чем различий. Например мы экспериментально убедились, что в R1 и в R3 существует наша лаборатория.

– Слава Богу, – сказал доктор Глостер.

– А судя по присутствию среди нас помощника премьера, мистера Макинтоша, в R1 и R3 один и тот же премьер-министр Великобритании, – заметил о. Мелехций.

– Слава Богу, – сказал мистер Макинтош.

– Но и в каждой группе различия могут нарастать, – предупредил их Сэмюэль Бронсон. – Ведь сама возможность перемен порождает целый пучок вариаций. В нечётной группе, скажем, может быть отклонён закон о прозелитизме; некоторые исторические персонажи исчезнут, и появятся новые… Пока вообще не будет смазана демографическая карта. Но это только от точки Z в будущее. Прошлое у всех реальностей общее. И в это общее прошлое попали из R1 наши тайдеры полковник Хакет и отец Мелехций, а из R2 – Эдик.

– А откуда взялся Аникан, который одновременно Кощей? – поинтересовался Историк Первый.

– Судя по отчёту, он родился до точки Z.

– Он хитрый, не выдаёт, откуда ходит, но некоторые оговорки показывают, что он реально жил во времена позднего Ивана Грозного или Смуты в России, – пояснил о. Мелехций.

– Уж я его однажды найду, – пробурчал полковник Хакет, и затем все снова повернулись к Бронсону. Тот продолжил свои объяснения:

– Обилие реальностей, возникающих и гаснущих из-за кольцевого движения между точками Z – Y1 – Z – Y2 – Z – Y3 и так далее, создаёт эффект осцилляции: закольцованное хронособытие порождает «мерцание» реальностей. И нам очень повезло, что мы имеем дело с молодым кольцом. Император Павел или умер, или нет, одно из двух, и мы можем исправить положение. А вот когда осцилляция началась давно, многократное наложение изменённых реальностей может породить ситуацию, когда персонаж одновременно и умер и жив или, ещё удивительнее, совсем исчезает. И уже ничего не исправишь.

– А что, есть примеры? – спросил кто-то.

– Теория показывает, что должны быть. Я специально не искал… А вот хотя бы Иисус Христос. Его распяли, но он как ни в чём не бывало сидит на камне.

– Я бы попросил Иисуса нашего не трогать, – тихо, но убедительно сказал о. Мелехций, перебирая чётки.

– А вы знаете историю русских Лжедмитриев? – спросил Историк Второй. – Царя Дмитрия короновали, он правил страной, был любим народом, и бояре его, естественно, убили. Все видели его труп: мать, жена, митрополит и верные сановники. И вдруг он оказывается жив: устроился в Тушине под Москвой, и все к нему поехали, и признали, что это он и есть: мать, жена, митрополит и верные сановники.

– Вот-вот, оно самое, – подтвердил Сэм.

– Наиболее свежий пример – это профессор Биркетт, – ухмыльнулся полковник Хакет. – Он помер, а сидит перед нами совсем как живой.

– Мне ваши инсинуации глубоко безразличны, – высокомерно бросил Биркетт.

– А в самом деле, проф, – не унимался Хакет, – может, вы фантом из точки Y?

Начался скандал.

Только полчаса спустя профессора Биркетта сумели успокоить, и он уплёлся в свой кабинет, сказав, что ему надо кое-что обдумать. Историки Первый и Второй ушли с доктором Бронсоном, чтобы поискать в прошлом человечества следы «мерцания» реальностей. Полковник Хакет, о. Мелехций и Джон Макинтош перешли в кабинет директора лаборатории.

Доктор Глостер был недоволен.

– Полковник, – спросил он, – что за шутки?

– Виноват, сэр! – гаркнул полковник, хотя на лице его не было ни тени раскаяния. – После десятилетия постоянных битв и напряжения вдруг отдых и спокойствие. Расслабился, сэр!

Отец Мелехций еле заметно улыбнулся: кажется, Хакет входит в норму. Сейчас начнёт щёлкать каблуками, таращить глаза и прочими способами дурачить начальство.

– А вообще, почему вы там всё время воюете, мистер Хакет? – раздражённо спросил Макинтош. Он был унижен тем, что от него скрыли факт смерти и воскрешения профессора Биркетта.

– В соответствии с уставом, сэр! – доложил полковник, стоя «смирно», вздёрнув голову. – Параграф пятнадцатый Требований к поведению тайдеров: не выделяться в толпе. Если бы я стал пацифистом, то очень сильно выделился бы, сэр, нарушив этот параграф!

– Ну и шли бы в монахи. Они дольше живут, вот посмотрите хотя бы на отца Мелехция.

Отец Мелехций сложил руки и потупил очи.

– Так в монастырях, сэр, только теологи долго живут, – удивился полковник. – Эта работёнка не по мне. Если же идти в монастырские рыцари, то какая разница?

– В орденах, в отличие от светских армий, требуют дисциплины, что для тайдера неприемлемо, – прошелестел о. Мелехций.

– Я однажды был тамплиером. Приказали охранять еврея-инкассатора, который возил для ордена собранные налоги. Болтались года два между Мидией и Беотией, места пустынные, сэр, ничего полезного для Англии сделать невозможно, а этот тип мною помыкал! Ну, я его… В общем, сэр, я уволился. Вернулся в Амьен, забрал отца Мелехция, тут-то и началась настоящая работа. – И на лице Хакета засияла счастливая улыбка.

– Тут-то они вас и нашли, – напомнил о. Мелехций.

– Да, – поскучнел полковник. – Сунули в костёр… Деньги отняли, подлецы…